Я дам тебе тысячу. Дочь Колумба - стр. 32
– Показать вам библиотеку? – Фабиан взглядом приглашает нас следовать за ним на второй этаж. Но когда моя нога становится на ступеньку, я замечаю, как Карла, поднимающаяся впереди, делает едва заметный жест рукой: не ходи. Я улыбаюсь себе под нос и отступаю:
– Я хочу пить.
– Идем, – зовет Каетано. Он тоже видел сигнал Карлиты.
Все двери на нашем пути заперты, от чего коридор с голыми стенами напоминает госпиталь. Я в таком была. Там умирали люди. В таком госпитале в Бенидорме зафиксировали смерть моего брата.
Спотыкаюсь, и каблук с пронзительным скрипом царапает плитку.
– Дьявол… – шепчу я.
– Эти каблуки точно удобные? – интересуется Каетано.
– Хочешь примерить?
Каетано фыркает. Фыркает?
– Ноа, перестань.
Я торможу посреди этого белого тоннеля и уставляюсь на Каетано.
– У тебя есть планы на этот вечер, скажи честно?
– Очевидно же, ты – мои планы на этот вечер. Ты на мне, пока Фабс обхаживает твою подругу.
– Ты напихал такое количество двусмысленностей в два предложения, что я даже не знаю, как на это реагировать. Предполагалось, ты ответишь иначе. Что тебя ждет какая-нибудь красотка, которой не терпится покричать благодаря тебе, а я могу отправиться домой и устроиться перед телеком с развратной тарелкой углеводов.
Каетано сначала просто хмыкает, но в конце концов не сдерживает смех. Звонкий, задорный и такой притягательный. Дьявол, для баланса вселенной, такой красавец мог хотя бы смеяться, как поросенок. Но, нет. Вселенная явно отыгралась на ком-то другом.
Улыбка преображает лицо Каетано, наполняя жизнью и светом. Им хочется любоваться. Сейчас он кажется более настоящим, чем со своей привычной угрюмостью. Словно он пытается обмануть всех вокруг, демонстрируя лицо и взгляд равнодушного убийцы.
– Что за развратная тарелка углеводов?
– О… – я моргаю, сосредотачиваясь на его вопросе, – это когда в одну большую миску одновременно попадают сырные Читос, карамельный и соленый попкорн, какие-нибудь чипсы и красные мармеладки. Ты ешь это все разом и представляешь, будто тренер по плаванию за тобой наблюдает и не может ничего предпринять. М-м-м.. – я почти урчу от удовольствия.
– Это просто убийство. Мне даже жаль, что у нас на ужин лосось на гриле.
– О, я люблю рыбу.
Еда кажется вполне безопасной темой для разговора. нужно сохраниться перед следующей репликой.
– Сколько времени нужно твоему брату, чтобы покорить девушку?
Каетано хмыкает и качает головой:
– У этого вопроса явно есть корыстный подтекст.
– Разумеется! Ты раздразнил меня лососем, и я действительно хочу пить. И мне холодно! Почему в вашем доме такой могильный холод? Вы что, помешаны на вечной молодости кожи?
Каетано издает мягкий смешок. Еще одна новинка.
– Холодно только здесь. Таковы пожелания дизайнера, для сохранности арт-объектов.
Я осторожно кошусь на черную вазу на стеклянном постаменте: из нее во все стороны торчат сухие черные ветки.
– Мне тоже не нравится, – хмыкает Каетано.
– Я не…
– Все нормально, это действительно убожество.
– Карла будет в восторге.
– Но ты не Карла.
– Да, у нас совершенно разные вкусы. Но это не мешает нам быть лучшими подругами.
– Ты очень любишь своих друзей.
Я предостерегающе кошусь на Каетано: даже не начинай.
– Нас многое связывает.
В том числе и одно убийство.
Я снова поеживаюсь, когда мы заходим в огромную черно-белую кухню. Глянцевые фасады сияют чистотой на закатном солнце, которое льется через стеклянные двери. Мне нравится, что я вижу во дворе признаки жизни: ужин пройдет там, значит, я не умру от обморожения.