Я дам тебе тысячу. Дочь Колумба - стр. 2
– Еще чего! – фыркаю я и в три прыжка преодолеваю бульвар Габриэля Миро.
– Босая блондинка в голубом платье! Выскочила через черный ход! Перекрыть! – докладывает коп по рации и, вот черт, бросается следом за мной.
Я несусь вдоль здания администрации, готовая в любую секунду броситься на дорогу, чтобы перегородить путь первой же машине, что покажется из-за угла. Меня не должны забрать! Папа с ума сойдет. Он же знать не знает, где я провожу ночи, пока он в Барселоне.
– Стой!!! Умоляю, остановись!!! – взвизгиваю я, едва уловив надвигающийся рокот мотоцикла. Бегу ему наперерез через встречную полосу, совершенно не думая о том, в каком платье похоронят мое тело, если кто-то решит меня переехать.
Он тормозит почти сразу, шины с визгом проворачиваются на асфальте.
– Фабиан! – вскрикиваю я, внезапно узнав мотоциклиста через поднятое забрало шлема.
– А ну стой!!! – орет полицейский, ступая на проезжую часть.
– Садись же! – рявкает мой спаситель, и я не вынуждаю просить дважды. Голубая юбка взмывает в воздух, мотоцикл срывается с места, и незадачливый полицейский остается далеко-далеко позади.
Я медленно выдыхаю и утыкаюсь лицом в крепкую спину. Фабиан успел надеть толстовку, так что я завожу руки в карманы на животе, покрепче обхватывая своего спасителя. Нос улавливает приятный аромат кондиционера для белья.
Спустя несколько минут чувствую, как Фабиан сбрасывает скорость. Он тормозит у супермаркета «Меркадона»5, и я неловко сползаю с мотоцикла.
– Ну? И как это понимать? – спрашивает он тем самым низким бархатным голосом, от которого мои внутренности тают, словно масло на свежем тосте. Сейчас он выглядит еще невозможнее, чем в клубе. Прежде я не заметила веснушек на его щеках, а взгляд… он будто стал еще глубже.
– Мне семнадцать. По-хорошему, дорога в клуб для меня заказана, но друг подрабатывает там диджеем ради личных денег и разрешает приходить. А сегодня случилось вот такое фиаско, – развожу руками я и понимаю, как сильно продрогла.
Фабиан медленно-медленно окидывает меня взглядом с головы до ног.
– Почему ты босая?
– Я же танцевала для тебя на барной стойке. А после, как ты помнишь, мне было уже не до туфель, Фабиан…
Он слезает с мотоцикла, такой большой, высокий и прекрасный, что я невольно отступаю от него на шаг. Фабиан открывает багажник и вытаскивает точно такую же толстовку, что надета сейчас на него. Я тянусь за ней, но он лишь качает головой:
– Позволь мне.
Я протягиваю руки, и он неторопливо просовывает их в рукава, потом набрасывает на мои растрепанные волосы толстовку и, когда выныриваю из капюшона, он медленно опускает ее практически до самых моих колен. Мне должно было тут же стать тепло, но складывается ощущение, будто Фабиан только что меня раздел.
– Куда поедем? – спрашивает он, вытаскивая второй шлем.
Вздыхаю:
– Можешь отвезти меня домой? Я живу на Холмах.
– Надо же, мне по пути, – улыбается Фабиан. Странно, мне показалось, в клубе я видела ямочку на щеке.
Он застегивает на мне шлем, а когда я перекидываю ногу через сиденье, случайно или нарочно, его рука скользит от моей щиколотки до колена. По следам его прикосновения по коже проносятся мурашки. Шлем поглощает мой тихий вздох.
Мы летим по проспекту Каррер ла Мар, и в темноте справа от нас сонно вздыхает море. Ясное звездное небо простирается над головами, а теплый морской ветер оседает на коже солью и счастьем. Как же я люблю свою жизнь!