Я дам тебе тысячу. Дочь Колумба - стр. 19

– Господи, посмотри, кто здесь! – вскрикивает Карла, от чего к стеклянным дверям оборачиваюсь не только я, но и парочка наших одноклассниц.

Фабиан и Каетано в школьной форме выглядят, как отражения друг друга. Будто природа сделала «копировать-вставить» при их сотворении. Сейчас я совершенно не могу отличить одного от другого. Они побриты, причесаны, а поло не застегнуты на верхнюю пуговку. Я чувствую, как начинаю краснеть. Руки Карлы с пудреницей и алой помадой «Дольче и Габбана» замирают в воздухе. Моя подруга принципиальна и строго следует правилу, кто увидел первой, того и тапки. Но я-то чувствую, как она борется с физическим притяжением к близнецам.

– На нашей улице перевернулся грузовик тестостерона… – шепчет Летиция Ловего, девушка из команды чирлидерш. Ее отец – правая рука моего.

Близнецы Дельгадо ожидаемо проходят мимо, когда голова одного из них поворачивается. Не на меня. Взгляд темно-карих глаз касается лишь кончиков моих волос и устремляется дальше, к наполовину накрашенным губам Карлиты. Сдержанная улыбка трогает красивые пухлые губы, демонстрируя ямочку на щеке. Фабиан.

Карла издает не то стон, не то хрип подавившегося, когда близнецы оказываются на достаточном расстоянии и не могут этого услышать.

– Что за хрень? – бормочет она.

– Это флирт, – улыбается Летиция, но Карла решительно изолирует Лети распахнутой дверцей своего шкафчика.

– Эли!

– Их двое, – с улыбкой развожу руками я. – Один определился.

– Он хотел тебя. Он пришел к тебе! Какого хрена он улыбается мне?! – вспыхивает Карла.

– Он лишь увидел меня первым. Мы не знаем, на кого бы он смотрел, отлипни ты тогда от своего бельгийца и залезь на барную стойку вместе со мной!

Карла сосредоточенно посасывает пухлую нижнюю губку.

– Сомнительно. Ему придется улыбнуться минимум раз пятнадцать, прежде чем я изволю ему ответить.

– Или он не увлечется кем-то еще, – чирикает Летиция из-за дверцы.

– Сосредоточься на стопах, Лети! – гавкает Карла.

Звенит звонок, и мы спешим на первую лекцию в этом учебном сезоне. Несмотря на любовь к точным науках, я совсем не могу сосредоточиться на анализе функции. Каетано даже головы не повернул. Он исполнил то, что обещал накануне ночью.

Карла косится в мои конспекты, и я, как бы невзначай, пододвигаю тетрадь к ней поближе.

– Ух, сколько нулей, – тихонько ворчит она, – ненавижу четные числа.

Ей непросто даются статистические вычисления, зато в маркетинге ей равных нет. Торг и реклама – ее вторая натура, Карла всегда получает то, что хочет. Выпивку все лето добывала для нас именно она.

В следующий раз с близнецами мы пересекаемся в столовой. Просторной и светлой, как и любое помещение Академии, с дубовыми столами и удобными стульями. За стеклянной стеной – внутренний дворик, где можно посидеть в перерывах между занятиями в тени глициний и гранатовых деревьев.

И вот я, стоя в очереди за тостами с авокадо, впервые в своей жизни узнаю, что такое ревность. Мне не нравится это чувство. Оно заставляет чувствовать себя слабой, хуже той, кто сейчас игриво накручивает локон на палец, беседуя с одним из братьев. Его загорелые руки сцеплены в замок и подпирают подбородок. Он не улыбается, и я не могу сказать, кто это, ведь ямочка на щеке – моя единственная возможность различать близнецов. Кивает, вижу, как движутся его губы, что-то отвечая. А дальше… глаза отрываются от девушки и начинают блуждать по столовой, будто желая кого-то отыскать.