Я дам тебе тысячу. Дочь Колумба - стр. 15

– Ноа, – зовет Каетано, когда я торможу у его мотоцикла, – думаю, тебе стоит одеться.

– Но я одета… – неуверенно возражаю я, а потом понимаю, что, вероятно, неоднократно продемонстрировала ему свое белье, пока карабкалась наверх. – Боже… – лепечу я, заливаясь краской смущения, – извини.

И почему-то именно в этот момент Каетано улыбается. Улыбка выходит мягкой, почти нежной. И такой мимолетной, будто померещилась.

– Кожа слишком грубая, – понизив голос, объясняет он, кивая на сиденье, – тебе будет неудобно.

– Хорошо. Ты уже видел меня сегодня без одежды, – нервно отшучиваюсь я, – так что отвернись.

Каетано закатывает глаза, но слушается. Я быстро запрыгиваю в комбинезон и поверх повязываю рубашку Лукаса.

– Готова и неотразима! – гордо сообщаю я, взбивая влажные после моря локоны. Ехать совсем недалеко, так что от шлема я отказываюсь наотрез.

– Ты меня не знаешь, – пытается сопротивляться Каетано.

– Ты нас не разобьешь. Поехали! – я похлопываю его по плечу.

Каетано качает головой, но больше не настаивает и закидывает оба шлема в багажник. Мотоцикл плавно скользит вверх по холму, Каетано не разгоняется, и я расправляю руки в стороны, будто это мои крылья. Воздух струится сквозь пальцы, точно невидимый сатин. Коленками сжимаю Каетано покрепче, и он на мгновение опускает голову туда, где мои ноги сжимают его бедра.

– Где твои друзья? – спрашивает он, возвращая взгляд к дороге.

– В нашей троице есть такая традиция: кидать друг друга во благо, – смеюсь я.

– И часто кидают именно тебя? Твоему другу стоило бы позаботиться о тебе и не бросать одну на пляже в окружении посторонних.

– У меня все под контролем, Лукас об этом знает. Он бы не бросил меня, угрожай мне опасность.

Он кинулся защищать меня в ту ночь, когда погиб Ной. Но встал слева.

– Он просто уехал. Откуда ему знать?

Лукас бы погиб тогда. Встань он справа вместо Ноя.

– Тормози. – Сухо говорю я.

– Что?

– Тормози! – вскрикиваю я.

Каетано покорно сбрасывает скорость и сворачивает к обочине. Я тут же спрыгиваю и обегаю мотоцикл, решительно скрещивая на груди руки.

– Ты ничего не знаешь. Ты не имеешь никакого права осуждать ни меня, ни моих друзей! Тем более Лукаса. Ясно тебе?!

– Так расскажи, чтобы я знал! – неожиданно вскипает Каетано. Первый раз слышу в его голосе неподдельную злость. – Почему ты так бездумно относишься к своей жизни?! Куда ты так несешься?!

Я вдыхаю поглубже и отвожу взгляд туда, где в темноте размеренно дышит море. Не могу поделиться. Это все равно, что раздеться догола посреди бульвара Рамблас.

– Я сама доберусь до дома, тут уже недалеко. Доброй ночи, Каетано.

Он смеряет меня долгим раздраженным взглядом.

– Доброй ночи, Ноэль.

Я отпускаю его вперед и медленно бреду вдоль обочины. Редкие фонари заливают тусклым светом дорогу в гору. На каждый шаг я делаю глубокие вдохи и стараюсь всей стопой ощущать под ногами гравий, иголки и мелкие камушки. Мне нужно успокоиться и унять это знакомое покалывание в кончиках пальцев.

Если споткнуться, я упаду и вероятнее всего обдеру ладонь и коленку. Будет больно. Я гоню от себя эту мысль. От Люци не скроется мое падение. Ссадины она вычислит еще до того, как я пожелаю ей доброго утра, переступив порог кухни.

Нельзя падать. Нужно идти.

Я так сосредоточена на своих шагах, что не сразу замечаю