Я была хорошей женой, но после развода буду плохой бывшей - стр. 33

Стараюсь для ваших сплетен, мои дорогие.

— Может, мы ее остановим? — спрашивает моя мама.

— Поздно, — отвечает печально моя бывшая свекровь. — Хотя такой мне Мира больше нравится. А то тебя напоминала в молодости…

Камеры щелкают со всех сторон.

Да, я — бывшая жена.

Да, я не боюсь этой свадьбы.

Да, я намерена превратить ее в фарс.

Да, я хочу, чтобы о свадьбе Божены и Павла судачили накаждом углу и всякий раз перескакивали с невесты на меня.

Я буду главной героиней этой свадьбы.

Вижу, как Божена, оторвавшись от его губ, ловит каждое мое движение. Ее глаза — круглые, испуганные, как у крольчихи перед выстрелом.

А Павел вскидывает бровь.

— Я так за вас рада! — ускоряю шаг и расплываюсь в улыбке. — По праву бывшей жены первый букет невесте буду дарить я!

24. 24

Я делаю шаг. Каблук четко стучит по паркету, звук гулко отдается в моей груди. Шаг. Еще шаг. Подхожу вплотную. Чувствую, как Божена инстинктивно отстраняется, но рука Павла на ее локте удерживает ее на месте.

Протягиваю пионы. Их нежно-розовые головки дрожат у меня в руках. Божена машинально, как во сне, берет их. Ее пальцы ледяные, влажные, скользят по моим. В глазах – паника и полное непонимание.

В этот момент я приобнимаю ее за плечи. Чувствую, как она вся сжимается, замирает. Наклоняюсь к ее щеке. Пахнет тональным кремом и потом. Целую. Легко, как бы невзначай. Шепчу прямо в маленькое ушко под фатой:

— Я не шутила, когда говорила, что приду на вашу свадьбу.

— Что ты задумала…

Отстраняюсь, ловлю ее взгляд – Божена растеряна в полном недоумении. Она не двигается, букет пионов прижат к груди, как щит. Адреналин бьет в виски горячими волнами. Поворачиваюсь к Павлу.

Он стоит неподвижно, как изваяние. Лицо – каменная маска. Только глаза живые – темные, глубокие, смотрят на меня с прищуром, с немым вопросом и… любопытством? Чего ждешь, Паш? Скандала? Слез?

Или я тебя сейчас развлекаю?

Вероятно, дело в том, что я сейчас явно развеяла его скуку.

В его глазах столько жизни, что мне вновь становится больно за наше прошлое, в котором его взгляды на меня были всегда уставшими, терпеливыми или раздраженными.

Поднимаю руку. Касаюсь его щеки. Кожа гладкая, только что выбритая, пахнет его дорогим, терпким одеколоном – запах, который когда-то сводил меня с ума. Теперь он обжигает. Улыбаюсь шире, впиваясь взглядом в его.

— Павел… — мой голос звучит ниже, интимнее. — Не думала, что нас ждет вот такое будуще... Развод… а после твоя свадьба. — Делаю паузу, ловя его дыхание – ровное, слишком ровное. — Но… я желаю тебе счастья.

Он прищуривается сильнее. Сомнение, настороженность, недоверие – все это читается в его взгляде. Его губы плотно сжаты. Он не верит ни единому моему слову.

Потому что он знает — не желаю я ему счастья с Боженой. Я желаю ему тоски рядом с ней. Зудящего неудовлетворения. Скуки.

— Но эта свадьба не изменит того, что ты был в моей жизни, а я была… в твоей.

И тут – порыв. Дикий, неконтролируемый. Прежде чем мозг успевает крикнуть «стоп!», тело уже движется. Я встаю на цыпочки, руки сами взлетают к его лицу, ладони прижимаются к горячим щекам.

Я его целую.

Не нежно. Не по-дружески. Глубоко, властно, с языком. Со всей яростью, обидой, тоской и с той страстью, что оставила меня после двадцати пяти лет брака.

Вкус его – знакомый, родной – кофе, мята, что-то неуловимо его. Взрыв в голове. Щелчки фотоаппаратов становятся частыми, как пулеметная очередь, сливаясь в один оглушительный треск.