World Of Warcraft. Traveler: Путешественник - стр. 19
Дружелюбно улыбаясь всем встречным, Грейдон неизменно держался настороже. Точно так же – минус улыбка – вела себя и Макаса. Сколь бы необычным и восхитительным ни было все вокруг, терять бдительности не стоило. Все три местных расы вовсе не питали друг к другу любви. Они орали друг на друга, сыпали проклятиями и каждые пять минут, будто по часам, затевали драки. Один раз Грейдон внезапно схватил Арама за плечо и яростно рванул влево – иначе мальчик был бы раздавлен в лепешку. Апперкот рыжего таурена поднял угольно-черного свинобраза в воздух, и тот рухнул на спину – прямо туда, где за миг до этого стоял Арам.
Арам хотел было сказать спасибо, но не смог произнести ни звука. Казалось, отец этого и не заметил, но мрачный взгляд Макасы яснее ясного сказал Араму, что она думает о его поведении. Арам начал присматриваться к отцу, наблюдая, как Грейдон Торн держится перед толпой, приветствуя каждого в отдельности – многих даже по имени, – хотя подавляющее большинство почти не понимало всеобщего языка.
Сам Грейдон без малейших усилий понимал язык любого. И даже отвечал несколькими словами – а то и фразами – на таурахэ. И знал не только языки, но и обычаи. Точно так же, как при встрече с Покорителем Кряжей, Грейдон прикладывал руку к сердцу и ко лбу перед каждым из тауренов. Но, столкнувшись с кентавром, он звучно бил кулаком в грудь, а свинобразов приветствовал громким хрюканьем. Все это были традиционные приветствия народов, населявших здешние земли – это Арам, опять же, знал из уроков, преподанных ему отцом на палубе «Волнохода». Правду сказать, Арам сам удивился тому, как много он, оказывается, знает, сколько всякого усвоил, хоть никогда и не был прилежным учеником…
И, как обычно, его восхищение умом и знаниями капитана вступило в бой с ненавистью к бросившему семью отцу. И – ни намека на то, как разрешить это внутреннее противоречие…
Большинством лавок на рынке заправляли женщины – тауренки и свинобразки. Грейдон поднял руку, останавливая своих матросов перед лавкой, вдвое превосходившей размерами все остальные. Торговка – тауренка едва ли не вдвое шире собственного роста, покрытая шерстью, землисто-рыжей у копыт и красной, почти как кровь, у рогов – торговалась со старым седым кентавром.
– Нет, – басовито промычала она. – Не хватит.
– Раньше – всегда «хватит», – отвечал стоявший перед ней кентавр с лицом, украшенным двумя асимметричными костяными выростами на лбу и левой скуле.
– «Раньше» – не «теперь». Теперь – не хватит.
Ни при одном из них Арам не заметил ни товаров, ни денег. Он даже заглянул за прилавок тауренки, но и там не увидел никакого товара.
Кентавр сделал пару шагов назад, затем снова шагнул вперед, приподнялся на задних ногах, топнул передними оземь и сказал:
– «Теперь» – то же, что «раньше». «Хватит» всегда есть «хватит».
– Еще три кожаных щита делать «хватит» теперь.
Потрясенный кентавр поскреб в длинной седой бороде. Точно в ответ, тауренка поскребла свою рыжую бородку и повторила:
– Еще три – делать «хватит» теперь.
Кентавр молча продолжал чесать длинную седую бороду. Наконец он ударил левым кулаком по правой стороне мускулистой груди. В ответ тауренка коснулась широкой груди и широкого лба.
Кентавр развернулся и двинулся прочь. Больше оба не обменялись ничем – ни словом, ни щитами, ни золотом, ни хоть одной медной монеткой.