Взрослые в доме. Неравная борьба с европейским «глубинным государством» - стр. 84

. Потому, встретившись с нею снова за несколько дней до выборов, я нисколько не колебался и попросил ее присоединиться к моей команде, ибо никто не превзойдет в соперничестве с дьяволом того человека, кто ранее служил нечистому и, обретя сей опыт, стал его заклятым врагом.

То же самое относилось к Наташе Арванити, бывшей участнице магистерской программы по экономике, которую мы с Николасом Теокаракисом запустили в 2003 году в Афинском университете. С тех пор Наташа успела поработать на государственной службе и потрудиться в Брюсселе на благо «Тройки». Как представителя Европейской комиссии, ее направили в Никосию, чтобы навязать Кипру «спасительный» кредит. Увидев воочию те разрушения, которые повсюду оставляла за собой «Тройка», Наташа охотно согласилась примкнуть к моей команде и стала ее весьма желанным пополнением. С такими людьми, как она и Елена, я мог более точно расшифровывать настроения и сигналы «Тройки» и соответствующим образом планировать нашу тактику ведения переговоров.

Недостатком всех новобранцев было то обстоятельство, что в СИРИЗА и в близком кругу Алексиса у моих противников появилось полным-полно поводов утверждать, будто я своими действиями готовлю капитуляцию Греции.

– У нас будут проблемы с партией, Янис, – предупредил меня однажды Алексис. – Вам и вправду нужны такие люди, как Елена и Наташа? Они запятнали себя своей причастностью к кредитам. Наши люди вне себя от ярости.

– Алексис, вы отдаете себе отчет в том, насколько ожесточенным будет наше противостояние с «Тройкой»? – вопросом на вопрос ответил я. – Эти люди не берут пленных. Мне нужно, чтобы в моей команде были те, кто их знает, кто осведомлен об их уловках, те, кого они признают достойными соперниками.

Также я объяснил, что доверяю Елене и Наташе, поскольку, в отличие от наших сопартийцев, они испытывали угрызения совести. Они своими глазами наблюдали унижение и разорение, чинимое «Тройкой», прозрели и ожесточились – и по этой причине, как я был уверен, почти наверняка не купятся на сладкие посулы оппонентов, чего никак не скажешь о некоторых записных партийных «тройкоборцах».

Не заботясь о душевном комфорте Алексиса, я продолжал заручаться помощью других перебежчиков из «Тройки», в том числе из-за рубежа. Одним из последних стал Гленн Ким, пришедший ко мне по рекомендации моего союзника в СМИ. Гленн был банкиром, участвовал во многих крупных сделках с облигациями между Грецией, еврозоной и Германией, а затем работал по контрактам на различные европейские правительства. Мне охарактеризовали его как «толкового эксперта» по гособлигациям, выпуск которых я намеревался предложить в рамках своего плана по реструктуризации греческого долга. Я немедля связался с Гленном.

Несколько дней спустя, за десять дней до выборов, мы с Гленном пили кофе в кафе, расположенном совсем рядом с греческим центробанком, где властвовал Стурнарас. Гленн признался, что сыграл ведущую роль в разработке не только стратегии кредитования Греции, но и в составлении схемы распределения финансовой помощи в границах еврозоны, в том числе по указаниям министерства финансов Германии[118].

– То, что мы сотворили с Грецией в 2011 и 2012 годах, было ужасно, – честно сказал он.

Я спросил, чем он занимается в настоящее время. Гленн ответил, что работает на правительство Исландии, помогает реструктурировать государственный долг страны и снять ограничения на движение капитала, наложенные после финансового краха Исландии в 2008 году.