Взрослые в доме. Неравная борьба с европейским «глубинным государством» - стр. 6
, именно утрата достоинства повергала людей в отчаяние.
В предисловии к каталогу выставки я позволил себе привести сравнение с другой разновидностью «черного ящика». В инженерной среде, писал я, «черным ящиком» принято называть устройство или систему, чьи принципы действия совершенно непонятны наблюдателю, однако это нисколько не мешает понимать и пользоваться результатами деятельности такого устройства. Например, мобильный телефон успешно преобразует движения пальцев в телефонные звонки или в вызов такси, хотя для большинства из нас, не считая инженеров-электриков, происходящее внутри телефона или смартфона представляет собой загадку. Как отмечали философы, чужие умы суть квинтэссенция «черных ящиков»: мы не имеем ни малейшего понятия о том, что творится в головах других людей. (На протяжении тех 162 дней, хроникой которых выступает настоящая книга, я часто ловил себя на желании того, чтобы люди, меня окружавшие, мои товарищи и соратники, меньше походили на пресловутые «черные ящики».)
А есть, помимо того, и «суперящики», чьи размеры и масштаб действий таковы, что даже тем, кто их сконструировал и кто ими будто бы управляет, не под силу постичь принципы их деятельности; примером тут могут служить финансовые деривативы, последствий внедрения которых не осознавали даже финансисты, их придумавшие, или мировые банки и транснациональные корпорации, полноту деятельности которых редко воспринимают их руководители, а также, конечно, правительства и наднациональные институты наподобие Международного валютного фонда во главе с политиками и влиятельными бюрократами, которые занимают те или иные должности, но редко обладают реальной властью. Эти «суперящики» тоже преобразуют входящие сигналы – деньги, долги, налоги, голоса – в исходящие, то есть в прибыль, в более сложные формы задолженности, в сокращение социальных выплат и расходов на здравоохранение и образование. Разница между этими «суперящиками» и обычным смартфоном (или другими людьми) заключается в том, что большинство из нас едва ли контролирует входящие сигналы, тогда как сигналы исходящие определяют всю нашу жизнь.
Это различие можно выразить коротко в единственном слове: власть. Речь идет не о том могуществе, которым наделено электричество или которое проявляет себя в сокрушительном натиске океанских волн; нет, речь о менее броской, но более зловещей силе: о власти, которая принадлежит «инсайдерам», упомянутым Ларри Саммерсом (напомню, он опасался, что я не выказываю намерения ее принять). Это сила и власть тайной информированности.
Пока я занимал министерский пост и после того люди постоянно спрашивали меня: «Чего МВФ хотел от Греции? Неужели те, кто сопротивлялся облегчению долгового бремени, поступали так потому, что вынашивали некие незаконные тайные планы? Неужели они действовали на благо корпораций, заинтересованных в разграблении инфраструктуры Греции – ее аэропортов, морских курортов, телефонных компаний и так далее?» Увы, будь дело лишь в этом, все было бы намного проще.
Когда разражается крупномасштабный кризис, велик соблазн приписать его заговору могущественных сил. Перед мысленным взором сразу встает заполненная сигарным дымом комната, где сидят хитроумные мужчины (и немногочисленные женщины), прикидывающие, как получить прибыль в ущерб общему благу и выживанию слабых. Однако подобные мысленные картинки – не более чем заблуждение. Если резкое ухудшение наших жизненных обстоятельств и можно приписать какому-либо заговору, то это будет заговор, участники которого даже не подозревают о своем участии. Явление, воспринимаемое многими как заговор могущественных сил, в действительности представляет собой неотъемлемое свойство любой сети «черных суперящиков».