Взгляд в прошлое. Книга 1 – Записки конструктора космической техники - стр. 23
«Фото из личного архива автора» – На рыбалке в низовьях реки – Чу.
«Фото из личного архива автора» – На корте.
«Фото из личного архива автора» – На трудном вираже.
«Фото из личного архива автора» – Выступление в эстрадном ансамбле ОКБ ИКИ.
Здесь же увлёкся и разнообразной горной охотой на таких животных и птиц как: – косуля, заяц, лиса, барсук, кабан, козерог, архар, улар, кеклик, чиль и фазан. Живя в этой – горной стране, я начал заниматься альпинизмом и горными лыжами. Правда – в альпинизме, мне не повезло – мой потолок подъёма на высоту был очень низким – до 6000 метров. Это проверено в барокамере медиками, а самое интересные восхождения в альпинизме начинались выше 6000 м. Был знаком со «снежными барсами» (Сне́жный барс – неофициальный титул (звание) у альпинистов. Точное название жетона, которым награждаются альпинисты, покорившие высшие вершины, расположенные на территории бывшего СССР – «Покоритель высочайших гор СССР») такими как: Ольгерд Ленгник, Евгений Стрельцов и Анатолий Тукстунбаев. А в горных лыжах, – как спорте, мне и подавно ничего «не светило», ведь я начал ими заниматься очень поздно, когда мне было около тридцати лет. Но я освоил довольно сложную горнолыжную технику и с большим удовольствием занимался спусками с гор для своего удовольствия. И даже участвовал в любительских соревнованиях и получил, после прохождения специального курса обучения, диплом инструктора по горным лыжам. Ведь как сказал выдающийся лыжник Жан-Клод Килли: – «Горные лыжи сами по себе не являются счастьем, но вполне могут его заменить». Так оно и есть. И последний свой спуск с горы я совершил, когда мне было далеко за шестьдесят.
После того как я начал работать, мы с отцом проводили все отпуска на охоте и рыбалке на озере Балхаш или в низовьях реки – Чу. На горную охоту, которую я так любил, отец не ездил т.к. у него было больное сердце. Об этих поездках я рассказал в моей второй части сборника рассказов «На краю Руси обширной».
К концу жизни у отца во Фрунзе осталось мало друзей (одни уже умерли, а другие были далеко), из которых он выделял Павла Фёдоровича Рогова – всегда спокойного и доброжелательного человека лет на пять – десять моложе отца. Он был очень совестливым человеком с твёрдыми моральными принципами в отличие от другого друга отца – Д.Н. Шепилова – холерика, и большого хитрована, как ему это казалось. Дмитрий Николаевич Шепилов был великолепным скрипачом, когда – то в детстве, учившемся с Давидом Ойстрахом у знаменитого на всю Одессу скрипичного маэстро – П.С. Столярского. Когда эту скрипичную школу назвали его именем – говорившим: – «Школа имени мене».
Шепилов был первой скрипкой (концертмейстером) в симфоническом оркестре Академического театра оперы и балета во Фрунзе и отличался взрывным характером и когда в театр пришел новый главный дирижёр, бывший до этого дирижёром оркестра Балтийского военно – морского флота, и начал в оркестре насаждать военные порядки (в плоть до ругани матом), Дмитрий Николаевич не выдержал. На очередное замечание дирижёра, сделанного ему на репетиции в грубой форме он встал, аккуратно передал свою скрипку (государственную) ему в руки сказал громко: – «Вы, дорогой полковник (а тот был капитаном первого ранга), оставайтесь здесь, а я пошёл к – (такой – то матери) и ушёл с репетиции, громко хлопнув дверью, и больше он в оркестре этого театра не появлялся. А в это время отец решил в русском драмтеатре, где он был директором и актёром, создать собственный оркестр (его не устраивало музыкальное сопровождение спектаклей под – электронную фонограмму) он предложил Шепилову Д.Н.– это не простое дело. И надо сказать, что Дмитрий Николаевич блестяще справился с этой задачей, привлекая в новый оркестр лучших музыкантов республики – каким был и он сам. Этот маленький оркестр очень оживил и обогатил спектакли своим звучанием, что сразу отметила и публика.