Вызволение сути - стр. 87
А я карающей рукой ихнего бога или просто небесным монстром, обрываю жучью жизнь на самом пике счастья – совокупления и пытаю их waterboarding. Каково им, беспомощным и ничтожным, пред моей дланью? А ведь каждая пара жуков надеялась на большую и счастливую семью, у которой еда в обилии и жучки их, подрастая, тоже станут размножаться, чтобы радость свою передать обильным деткам и снова её размножить на малинных листьях. Но несут жуки большие потери и голову не приложат – за что? Уж молятся и прячутся, и просто забываются, уходят в наслаждение – но зоркая судьба роковым образом выхватывает невинных жертв из их рядов и спускает в чёрную дыру унитаза. Бог дал – бог взял, говорят жуки друг другу. И прощаются – и встречаются на дне моей кружки.
А сколько ещё вселенных вокруг нас: муравьи, пчёлы, деревья, птицы, чужие люди…
Колорадские жуки не воюют друг с другом, не убивают друг друга, у них даже в сексе всё мирно и группово. Так что во многом надо бы людишкам пересечься со вселенной насекомых.
Великая сила насекомых состоит в том, что они не должны заботиться о своём обильном потомстве. Само обилие потомства делает невозможной заботу о нём. И то же обилие обеспечивает выживание, несмотря на устраиваемые мною пренебрежимые потери. (Точно так же когда-то евреи, потом католики с запретом на предохранение и позволяя наслаждение только для брачного зачатия, а теперь мусульмане стараются выживать за счёт количества детей, которые занимаются террором тех, у кого жизнь – малина.)
Из-за отсутствия родительских обязанностей, времени у насекомых высвобождается огромное количество, и всё что им остаётся делать – это жрать и совокупляться.
Сидя на моих кустах малины, колорадские жуки предаются еде и наслаждению – после их пира лист становится прозрачным и остаются только его жилки-косточки скелета, а зелёное мясо преобразуется в коричневую плоть жуков. Жуки, пожрав плоть листа, собираются по пять-шесть пар на лиственных останках и совокупляются, поглядывая друг на друга, и тем самым ещё более возбуждаясь. Так в античные времена люди совокуплялись на могилах.
Учёная Suzana Herculano-Houzel сделала предположение, почему обезьяны, слоны и прочие козявки не стали такими интеллектуальными, как человек. Интеллект, сила сознания зависят, как оказалось, вовсе не от размера мозга, а от количества нейронов и связей между ними – чем больше их миллиардов, перевязанных друг с другом, тем выше интеллект. Однако нейроны эти потребляют огромное количество энергии и чем их больше, тем больше энергии требует мозг на их содержание, и получается, что у человека этой энергии потребляется вагон и маленькая тележка. Поэтому эту энергию нужно поставлять мозгу регулярной жратвой, причём высококалорийной.
Звери и насекомые едят сырую пищу и поэтому, если они будут с утра до вечера только есть, даже не совокупляясь, то им всё равно не добыть столько энергии, чтобы произвести человеческое количество нейронов. И только человеку удалось обеспечить мозг достаточным количеством энергии, чтобы гарантировать усиленный рост количества нейронов и тем самым стать самым умным. А удалось это по одной единственной причине, как утверждает учёная – человек додумался до варки, жарки, парки пищи, ибо, пройдя эти процессы, пища становится легко усвояемой и более калорийной или какой-то такой, что позволяет обеспечивать мозг значительно большим количеством топлива.