Выживешь, бессмертная? - стр. 3

— Вот и славно. Сколько вам лет, Дмитрий? Прошло пятьдесят лет, вы хорошо выглядите.

— Мне семьдесят лет, госпожа. Я в самом расцвете сил, маги ведь живут около двухсот и больше - в зависимости от силы.

— А супруг, от чего он умер? Насколько я знала он был магом, со слабым даром, но магом. И ему тоже было семьдесят.

— Его тело нашла любовница. Следователи, обследовав тело, заявили о естественной причине смерти. Но мне кажется, что его убили. Я краем уха слышал, что следствие ведется, но тайно. Из-за того, что вы жили уединено и не покидали земель поместья, у вас железное алиби.

— Этого не отнять. Даже если бы хотела покинуть пределы земель, не смогла бы.

— Простите, госпожа, но первую ночь нам придется ночевать на улице. Завтра сможем остановиться уже в трактире.

— Хорошо.

От еды вечером я отказалась. Сейчас мой организм ее не сможет ее принять. Все же хорошо, что в последний момент я захватила плащ. Потому что спать пришлось на земле, подстелив плащ. Этой ночью произошло мое обновление, на сутки раньше, чем я рассчитывала. Наверное, это даже хорошо. Утром появились силы, а вместе с ними - дикий голод. Мои сопровождающие заметили изменения, что произошли со мной.
Встречая меня удивленным взглядом, Дмитрий произнес:

— Вы изменились, госпожа.

— Да. У вас будет чем перекусить? Желательно не грибы, на них я уже смотреть не могу.

Мне дали хлеб с мясом.

— Как вы выжили? Я помню наш единственный разговор, - сказал Дмитрий.

— А где гарантия того, что, если я вам скажу, то вы не используете это против меня?

— Госпожа, у нас магический контракт с родом Шоес, а точнее, он заключен с вашим покойным супругом. Но после его смерти мы перешли в ваше подчинение.

— Хм, можешь не продолжать. Значит, вы не будете действовать мне во вред.

— Да, госпожа.

— Предлагаю выдвигаться дальше.

Пока они готовили коней, которых на ночь распрягли, сказала:

— Выжила, а в остальном мне еще самой нужно разобраться.

Слова застревали в горле, когда я хотела сказать, что много раз умирала. Мужчины видели, что я хочу что-то сказать, но не могу.

— Вы пообещали кому-то не говорить?

— Нет. Но то, что там происходило, это было очень сложно и мучительно. Не столько физически. К боли привыкаешь, одиночество же куда страшней. Даже дикие звери меня избегали.

Мужчины хмурились, силясь меня понять.

— Наверное, я пока не готова все рассказать.

Дальше ехали молча. Только когда добрались до трактира и сели обедать, спросила у мужчин:

— Как обстоят дела с семейным делом? Чем супруг занимался?

— У него много зданий и он сдавал их в аренду. Хорошую долю прибыли приносил кирпичный и стекольный заводы. Наверное, было еще что-то, мы всего не знаем. Мы выполняли роль охраны дома и периодически сопровождали господина.

— Я слышал, что господину еще принадлежит ферма по разведению породистых лошадей, - сказал молчавший до сих пор Гарольд.

В трактире мы переночевали и с первыми лучами солнца отправились дальше. Было очень странно спустя столько лет снова видеть людей, общаться с ними. Неожиданным открытием для меня стало то, что я четко различаю, когда мне лгут, даже такую мелочь как то, что меня пытались надуть в трактире на стоимость комнаты. Я только слегка улыбнулась и сказала:

— А теперь, уважаемый, назовите реальную стоимость и без лжи.