Выйти замуж за бандита. Книга 1 - стр. 38
Горячее семя толчками выбрасывается в меня, срывая последние нити, удерживающие узел в животе. Болезненное давление, распирающее внутренности, хлопок, похожий на взрыв, и я взлетаю куда-то вверх. По крови несутся лопающиеся пузырики, в глазах зажигаются и гаснут звёзды, и ничего нет прекраснее тяжести его тела, вдавливающего меня в матрас.
- Люблю тебя, - шепчет сквозь рваное дыхание, прижимая спиной к своей груди и зарываясь лицом в волосы.
Он первый раз произносит эти слова, а я задыхаюсь от счастья, услышав их. Как давно мечтала почувствовать их вкус, покатать по языку, насладиться сладостью и рокочущими нотками в его голосе.
- Я тоже люблю тебя. Давно. Всю жизнь.
Говорю тихо, еле слышно, но по тому, как он сильнее вдавливает в себя, как его рука напрягается, а влажные волосы ловят длинный выдох, Мир ловит каждое движение моих губ.
Душ принимаем вместе, где он ненасытно вбивает меня в кафель, наматывая волосы на кулак и оттягивая голову для возможности вгрызться в шею. Я не против, выгибаюсь и подставляю под зубы бешено пульсирующую венку. Клыки в меня не входят, но знатный засос стремительно наливается синевой, не оставляя выбора в наряде. После сегодняшнего секса приходится надеть водолазку с высоким воротом и длинными рукавами, закрывающими кисти до пальцев.
- Собираешься прятать мои отметины? – ворчит Мир, недовольно осматривая мой наряд.
- У меня сегодня зачёт. Вряд ли преподаватель захочет смотреть на твои отпечатки, - обнимаю его за талию, скрещивая руки за спиной.
- Вечером поедем отмечать, - зверюга успокаивается и сворачивается в кольца. – Надень открытое платье. Хочу, чтобы все видели, кому ты принадлежишь.
До института доезжаю с трудом. Раньше никогда не укачивало в машине, а сейчас мутит, завтрак подпирает глотку, слюни заполнили рот. Вылетаю пулей, пряча перекошенное лицо, и несусь в уборную прижимая руку к губам. Выворачивает жёстко, до боли в горле и кишках. Лоб покрыло бисеринами ледяного пота, в глазах чёрные точки, слабость прибивает к грязному полу. Запах канализации ухудшает положение, затягивая в бесконечный рвотный рефлекс. Девчонки заходят в туалет, кривятся, кто-то выплёвывает недовольство словами и выходят, чтобы распространить новость дня. Девка Дамира Захратова блюёт над унитазом!
Хлопок двери, и сильные руки отдирают меня от пола. Тепло друга, защищающие объятия, и я реву, утыкаясь в крепкую грудь, размазывая по свитеру слюни и слёзы.
- Тихо, малявка, не плачь, - он гладит по спине, по волосам, шепчет успокаивающие слова. – Я с тобой. Никому не дам тебя в обиду.
Коля умывает меня, вытирает бумажными полотенцами, обнимает и выводит в коридор, где студенты шушукаются, передавая друг другу увиденную картину. Кто-то смеётся, кто-то смотрит с любопытством, кто-то злобно шипит в спину, а до меня стало доходить, что это не вино и не отравление. Под языком неприятно засосало, мозг судорожно вспоминает дату последнего дня красного календаря. Память напрочь отбило, не могу сконцентрироваться и просчитать.
- Ничего не бойся, - ведёт к аудитории друг. – Нос кверху, хвост пистолетом. Они посплетничают и утихнут. Два-три дня, и все всё забудут.
В свете моих подозрений меньше всего волнует реакция студентов. В прострации захожу в логово змей, на автомате сдаю зачёт, и в том же состоянии провожу учебный день. С Колей прощаюсь в кафе, в котором не смогла в себя впихнуть ничего, кроме чая. Мир встречает у крыльца, заботливо подаёт руку и помогает сесть в машину.