Выйти замуж за бандита. Книга 1 - стр. 37
19. Глава 19
Вероника
Влажное, тёплое скольжение по лопаткам, щекочущее и до зуда возбуждающее. Урчащее дыхание, всколыхнувшее рой мурашек. Рука на животе, обхватившая властно всей пятернёй, вжимающая с жадностью в возбуждённый пах. Обычно моё утро начинается с нежности, но сегодня оно наполнено голодом и страстью. Горячие импульсы перетекают по нервным окончаниям вытягивая моё тело в струну, выгибая дугой, пробивая электрическими разрядами.
Все дурные мысли, вечернее недомогание, стресс растворяются от требовательных губ, ласкающего языка. Как снежинка, попавшая на разогретую ладошку, таю, стекая лужицей, просачиваюсь под кожу, растворяюсь без следа.
Мир трётся отвердевшим членом между ягодиц, неистово сжимает грудь, оттягивает сосок, и я мычу от сладостной боли, растекающейся от его пальцев. Его нетерпеливая дрожь передаётся мне, и я выкручиваю восьмёрку бёдрами, предлагая наполнить меня до отказа. Мир рычит, отодвигается, переворачивает меня на спину и придавливает собой, впиваясь острым поцелуем в губы, врываясь языком в рот, сплетаясь в жгучем танце с моим. Рука сползает вниз, проходится по истекающей плоти, и мне остаётся только раздвинуть пошире ноги, впустить один, за ним второй и третий пальцы. Они вторят темпу языка, трахая меня с двух сторон, не давая сделать полноценный вдох, выбивая протяжные стоны.
- Ты такая мокрая, отзывчивая, малыш, - шепчет, прервав нескромные движения во рту. – С ума схожу от твоей податливости и готовности.
Он ещё не знает, что достаточно услышать его голос, и я теку, как блудливая кошка, готовая прогнуться в холке и задрать задницу повыше. Молчу, не говорю ему, боясь отдать последний контроль над собой, над моим разумом и телом. Я и так лишаюсь воли от его касаний, становлюсь рабой его желаний, еле сдерживаюсь от продажи души своему дьяволу.
Мир спускается ниже, обхватывает губами сосок и всасывает его, заглатывая ареолу, вцарапываясь отросшей щетиной. Нежности сегодня нет. Он всё делает жадно, резко, импульсивно, не щадя чувствительную кожу, оставляя синяки, засосы и отпечатки зубов. Это заводит ещё больше, пробуждает звериные инстинкты, заставляет бесстыже открываться и стонать на грани ультразвука. Он переходит к другой груди, прикусывая кожу и вгрызаясь в вершину, разрывающуюся от потребности почувствовать жёсткость, деформироваться от сильного сжатия.
Пальцы всё грубее ходят туда-сюда, растягивая до предела. Кажется, ещё чуть-чуть, и туда проскользнёт вся рука по сочащейся смазке. Насаживаюсь сама, потираясь промежностью о твёрдое запястье, лихорадочно стремясь к разрядке. Мир не торопится её дать, сползает вниз, припечатывает бёдра, лишая возможности двигаться, дует на клитор и нежно покрывает поцелуями. Лёгкие касания языком, выписывающие по окружности узоры, грубые ввинчивания во влагалище, корябающие по пульсирующим стенкам. Пара толчков, и я сокращаюсь, извиваюсь, кричу от разорвавшегося оргазма, который затопил разум, будто налил тяжести в руки и ноги.
На убывающей волне Мир заменяет пальцы членом и срывается в забег, вбиваясь со всей дури. Тяжёлые яйца громко шлёпают по попе, его рык смешивается с моими стонами, сиплое дыхание шпарит шею, а шершавая пятерня оставляет на бёдрах красочный рисунок, стягивая до боли кожу. Тяжесть снова перетекает в точку соединения наших тел, распускает щупальцы выше, скручивается в тугой узел и вибрирует от глубоких фрикций, мучающих и, в то же время, доставляющих неземное удовольствие.