Выйти замуж за бандита. Книга 1 - стр. 34
Думает, я дурак, необтёсанный дебил, неспособный догадаться, зачем он прилетел в нашу дыру. Груз ходит, охрана предприятия работает без косяков и сбоев. Проверить он решил. Слишком мелко для тебя, арабский друг, мотаться по холодным окраинам огромной страны. Просто дочка засиделась, восемнадцатилетие справила, а избранник всё никак не дожарится. Жарятся на юге. Тебе туда. Только через год Джазиля останется в старых девах, и Шахиму придётся раскошелиться, чтобы выдать её замуж. Вот и припёрся меня поторопить. И что он ко мне прицепился. С его деньгами получше партию можно найти.
В общем, зверь мой выбрался, как только увидел лапы козла Коли под грудью у моей Вероники. А дальше всё полетело к чертям собачьим. Желание наказать, унизить, поставить на место. Поэтому беру Веронику с собой. Знаю, как будут косо на неё смотреть, особенно там, где женщинам позволено только мыть посуду и ублажать танцами похотливые глаза. Могу рыкнуть на весь зал, обозначить её статус будущей жены, но не буду. Пусть понервничает, подумает над своим поведением.
И Шахима хочется уязвить. Не принято у них за одним столом с женщинами сидеть. Пыжится, делает вид, что не замечает её, а сам отслеживает каждое моё движения и стреляет ненавистью в Веронику, как только я подкладываю ей еду или невзначай касаюсь руки. Смешно. Сползает с пьедестала. Сразу гарем предлагает во главе со своей доченькой. Кто бы сомневался. У них ведь старшая жена – второй, после мужа, человек в доме. Имеет право посадить младших жён на цепь, морить голодом, приказать высечь. Знаю. Видел, когда гостил у него.
А мой нежный цветочек прямо вспыхивает вся, когда слышит предложение этого лиса. В стакан вцепилась, губу закусила, молнии из глаз вылетают, того и гляди испепелят бедного Шахима. Ничего-ничего. Пусть поревнует. Пусть почувствует себя в моей шкуре, когда козёл Коля при мне её лапал и сладенько улыбался, сука.
Зверь радостно порыкивает, наблюдая за мучениями Шахима и Вероники. И, если Веронику придётся потом приласкать, то арабского друга нужно ставить на место.
- Нет, друг. На всех меня не хватит. Я обойдусь одной женой, - ставлю точку в разговоре и демонстративно обнимаю невесту, гладя её по руке. Влюблённый взгляд, тяжёлый вдох, неровная вибрация груди. Работа на публику всегда удаётся мне легко. Шахим взбешён, Вероника растаяла, зверь хлопает в ладоши.
Чудовище успокаивается, скручивается в кольца, уступая место неуверенной пока нежности. Сажаю малышку в машину, завожу двигатель и трогаюсь в тишине. Ловлю сознанием утихающее урчание, представляю, как буду сладко трахать Веронику, и новый взрыв…
- Зачем нужно было брать меня на встречу? Хотел жизни поучить? На место указать?
Столько обиды, злости, упрёка, неповиновения. Глаза горят, нижняя губа трясётся. Сука! Ну кто тебя просил открывать рот? Зверь полностью выходит из-под контроля. Ресторан всего лишь был перекусом. Он голоден, взбешён, требует жертв.
Сам не понимаю, как припираю Веронику к стене. Кровь бурлит, в голове озлобленный рёв. Трусики срываются нахрен, рука со всей дури вжимается в шею, вдавливая в холодную, жёсткую поверхность. Долбёж крышесносный. Не думаю о её удобстве и удовольствии. Мне нужно накормить голодного зверя.
Чернота заполняет душу и вырывается наружу вместе с охренительным оргазмом, а затем накрывает стыд, заставляя бежать и искать спасения в бутылке. Знаю, что она расстроена, раздавлена, смешана с грязью, но сейчас я не в состоянии смотреть ей в глаза. Мудак. Вероника, явно, не для меня. Я способен испортить ей жизнь, сломать. Нужно оставить её, пока она ещё сможет спокойно существовать без меня. Смогу ли я? Нихрена. Ей придётся мучаться со мной, пока не успокоится зверь, или не потребует новую жертву.