Высшая проба. Недуг мой, свет мой - стр. 3
Таков закон эволюции, как утверждал наш учитель истории, и наглядно подтверждал образ жизни конехо. Тем, кому финики сами падают в рот – ни к чему напрягать свой мозг в поисках особо утонченных слов и неожиданных решений.
– Выбери себе в помощь всех, кого сочтешь нужными, – велел Эмильен, и еще раз уточнил, – это главное правило ордена, первыми всегда спасать самых слабых и угнетенных, детей, стариков, женщин, раненых и рабов.
– Не уверен, – заявил я неожиданно даже для себя, – что все мастера добровольно сидят в том замке. И вообще еще надеются однажды уйти домой.
Собратья на миг словно окаменели, а мне запоздало пришло в голову, что они и сами думали точно так же. Просто старались не произносить этого вслух. Незачем сыпать соль на открытую рану.
– Постараемся и их прикрыть, – со вздохом пробормотал Чендис, – но купцы явно надеются на свое оружие, поэтому самых ценных работников не тронут. Пока. А от рабов могут поспешить избавиться. В шахте это проще простого… дернул за веревочку или рычажок…
Договаривать он не стал.
– Я беру Хирда, – уверенно объявила Яна, – Джина, Териана и Чендиса.
– А шестым? – справился кто-то.
– Пойдет голем, – твердо ответила она. – Отшельник может позвать нас в любую минуту. Я думаю, сейчас, когда мы уже близко, он имеет возможность наблюдать за нами. Если магии достаточно… хотя в его артефактах она пополняется сама, но возможны разные тонкости.
Это сообщение напарницы обрушилось на головы магистров не меньшим громом, чем внезапно возникшая на пути мощная крепость.
Несколько секунд они осмысливали неожиданный сюрприз, потом начали бдительно коситься на меня.
– Скажи, внучек… – задумчиво справился Беруальд, но Яна нахально его перебила.
– Давай я скажу? Мы ни в чем не уверены. И потому раньше не хотели вам ничего говорить, просто чтобы не запутывать. Но теперь все изменилось. Вместо темных дикарей тут сидят очень хитрые, могущественные и жестокие люди. И они вполне могут быть причастны к заточению отшельника. И к его бедам. Поэтому я и сказала, на всякий случай.
– И правильно сделала, – поддержал я напарницу, – И лично мне стыдиться не за что, ничего плохого мы не сделали и не собирались. А отшельник, если нас видит, поймет, что это необходимость, он человек разумный.
– Просто неожиданно… – буркнул не вовремя вернувшийся Джин и вдруг замер, переводя с меня на сестру подозрительный взгляд, – как я не сообразил сразу…
– И не сообразишь больше никогда, – вдруг взвилась Яна укушенной кошкой, – если не перестанешь пытаться меня в чем-то прилюдно уличить!
Ментал в ответ лишь промычал нечто невнятное, и яростно замотал головой, словно пытаясь сбросить с нее какую-то тяжесть. В его взоре плескалась неожиданно жаркая обида.
– Отпусти его, – холодно распорядился Беруальд, – он обязуется молчать. Я ручаюсь за него.
– Хорошо, – так же прохладно согласилась Яна и ее брат тотчас со свистом втянул воздух, словно вынырнул из омута.
– Ты… не поняла… – хрипло просипел он и снова смолк.
Высказаться во всеуслышание ментал пока не мог, голос прерывался, грудь часто вздымалась под легкой рубахой. Но явно не угомонился и намеревался доказать свою правоту.
И это задевало уже меня, потому что я имел на тайну отшельника не меньшее право, чем мелкий, и наравне с ним решал когда-то, стоит говорить об этом Гарлу или нет.