Высшая проба. Недуг мой, свет мой - стр. 5
Маги тоже это ощущали, несмотря на мощные амулеты. Лишь Хирду я прикрыла голову дополнительным щитом из кокона, усиленного медной пылью, помня, что в наследство от матери ему досталось слабое чутье эмпата. Точнее, даже не чутье, а лишь усиленная восприимчивость к недружелюбным эмоциям.
Нет, Хирд не мог точно определить в толпе врагов, лишь ощущал их присутствие. И сейчас он с неприязнью косился на крепость, утверждая меня в худших подозрениях. Наше неспешное шествие оттуда отлично видели, и что-то в нашем поведении наблюдателям не нравилась.
А мне все сильнее не нравилась их бдительность, и нехватка точной информации. Как и за что тут карают нерадивых охранников – не знал ни один из двенадцать пленников, – охваченных магами ордена.
Поэтому я еще раз усилила коконы и пользуясь тем, что тропа свернула влево, к бьющейся среди валунов речушке, выскользнула из своего размеренно шагавшего кокона, изображавшего воина.
– Ты куда? – Вмиг настиг строгий вопрос Териана.
– Хочу заранее посмотреть, что творится в бараках. Как-то неспокойно на душе.
– Мне тоже, – отрезал он, – но разбредаться не стоит. Лучше поделись планом, ты ведь его уже придумала?
Да и вы все – тоже, хотелось парировать мне, но не стоило тратить время на пикировки.
– Я уже приготовила длинный кокон, вроде гигантского удава. Открою пасть прямо в дверях и отправлю туда всех обитателей. Потом передвину к другому дому. Если хватит энергии – сделаю его трехглавым.
– Хватит, – твердо пообещал он, – не жалей накопителей. А Джин постарается поторопить рабочих.
– Сами побегут, – заверил брат.
– Хорошо, – порадовалась я, – а то у меня ощущение, будто за нами неотрывно следят.
– У всех такое, – подтвердил король, – хозяева крепости никому не доверяют. И это не удивительно… когда в руках такие сокровища. А мы все гадали, откуда в последние годы ювелиры срединных королевств берут необычайно крупные и чистые изумруды и бериллы. Расследования ничего не дали, обычно в лавке ювелира появлялся незнакомец, предлагал несколько камней и после сделки бесследно исчезал. Второй раз в одном месте ждать бесполезно. А вот и бараки.
– Это бараки? – переспросила я потрясенно, изучая низкие хижины, сложенные из обломков плит безо всякого раствора.
Называть крышей наваленные сверху неошкуренные стволы и ветви, накрытые вязанками тростника, тоже язык не поворачивался. В щелястых стенках не имелось ни одного оконца, только узкие отверстия входов.
– Яна, тоннель готов? – суховато справился Джин, – они уже идут. С ними женщины и дети.
– Готов, – отозвалась я, открывая кокон-хамелеон, и спохватилась, – Откуда тут дети?
– Хм, – мрачно ухмыльнулся брат, переходя к соседней хижине.
Ну да… глупый вопрос. А что могли сделать жены дикарей, если шахтёры вовремя не возвещались домой? Ну конечно шли посмотреть… где их кормильцы. И детей с собой вели. Да и тут, попав в ловушку, могли родить новых. У «купцов» на местные копи явно долголетние планы, иначе не стали бы сроить таких солидных сооружений.
Рабов оказалось почти вчетверо больше, чем сообщили охранники. Не пять десятков, а почти двадцать. Но теперь мы уже понимали, что женщин, детей и калек здесь никто не считал. А они были. Одноногие и безрукие, с переломанными пальцами и незаживающими свищами. И смотрели на нас с горькой обречённостью идущих на убой старых коней.