Выключатель тьмы - стр. 24

Смотрю на танцующих: нет, это не люди, это сны, фантомы, фантасмагории. Прощупываю, прочувствываю местность, быть не может, чтобы никого не было…

А нет, есть. Вон там, где город чуть-чуть выступает из воды, поднимается мраморной лестницей, ветвится тротуарами. Вот и люди, замаскировались под группу туристов, идут по улице…

Взмахиваю крыльями, кричу:

– В атаку!

Летим в атаку, делаем крутой вираж над площадью. Люди видят нас, предводитель людей что-то кричит, беглецы сворачивают в неприметный лаз, прикрытый плющом, исчезают, чер-р-р-рт, упустили…

– За ними!

Лечу в лаз, кто-то кричит, да можно поверху облететь, а нельзя поверху, будто сами не знаете, по законам сна там портал какой-то в лазу, портал…

Влетаем в портал, оказываемся на бескрайнем зеленом лугу, на краю которого возвышаются сосны. Люди уходят, не уходят – убегают по лугу, скорее, за горизонт. А мои молодцы, уже сами смекнули, что к чему, летят за людьми…

Летят за людьми…

Летят…

…выбросился из окна семнадцатого этажа…

…количество депрессий выросло в десять раз…

…людям приходится работать каждый день по двенадцать часов, чтобы…

Дребезжу.

– Наза-а-а-ад!

Мои бойцы не понимаю, думают, это я людям кричу.

Снова ору:

– Будильники! Назад!

Будильники оторопело оборачиваются, смотрят на меня.

– Оставьте их… пусть идут…

– Пусть идут?

– Пусть… Вы посмотрите… как им хорошо… там…

Смотрим. Люди садятся в автобус, кто-то вспоминает, что забыл что-то Важное, как бывает во сне, остальные ждут его, конечно, беги, принеси Важное. Автобус едет в сторону великолепного города, дома поднимаются из пустоты по мановению человеческих рук.

Приказываю будильникам.

– Назад давайте… в явь.

Летим в явь. Только сейчас понимаю, как меня вымотала эта погоня. Да и остальных, похоже, тоже.

– А дома как бы что скажем? – спрашивает Клок.

– Что скажем… упустили, что скажем. Можно подумать, первый раз упускаем.

Взмахиваем крыльями, проносимся по улице бесконечного многоэтажного города, где едет перед нами бесконечный многоэтажный автобус. Надо торопиться, надо лететь назад, в большой мир, скоро утро, пик-пик семь, надо дребезжать, надо вытаскивать из сна всех, кто там застрял, гнать на работу…

Гнать…

Клок подлетает ко мне, близко-близко, ты осторожнее, парень, зашибу крылом…

– А мы тут как бы посовещались…

Отмахиваюсь.

– Потом, потом.

– Да не потом! Мы тут как бы решили… а если…

– Что если?

– А если… а?

У меня внутри сжимаются все пружины и шестеренки.

– Ты думаешь?

– Ну… да мы все так думаем…

Тоже начинаю думать.

– Ну… хорошо.

– Так вы нас как бы отпускаете?

Что с вам поделаешь… летите…

Лечу назад. Один. Без пяти семь, пора-пора-пора, вон уже сообщения пошли от шефа, указывает, кто где сильно глубоко в сон провалился…

Вот уже и кромка сна, за которой виднеется бескрайний мегаполис…

Опускаю крылья.

Пикирую в сон. Глубже. Проваливаюсь в сон, какой-то страшноватый сон, где людей поработили какие-то не знаю кто, вселяются в людские тела, в них живут, а взамен дают людям все, что люди пожелают, и через заснеженный двор идет человек, к которому только что подселился непонятно кто, идет, думает, а что, собственно, он хочет, а можно же пожелать все-все, а только и желаний, чтобы квартиру новую, и жить, не работать, и опубликовать юношескую графомань многолетней давности, а вот, еще в Италию съездить хотел. Непривычная тяжесть внутри, где затаился непонятно кто, и есть хочется, теперь всегда будет есть хотеться, кормить-то придется и себя, и его, ну да ничего, привыкнет человек…