Второй взгляд - стр. 46

Майкл указал ножом на ее тарелку и расхохотался.

– Похоже, датский дог справил здесь свои дела! – заявил он. Струйка слюны потекла у него по подбородку.

«Сейчас встану, извинюсь и скажу, что мне нужно в туалет, – решила Мередит. – А потом просто не вернусь».

Конечно, бабушка Руби будет очень недовольна. Снова станет твердить, что такая привередливая особа, как Мередит, вряд ли сумеет устроить свою личную жизнь. Лучше бы Майкл ушел по собственной воле. «Но как этого добиться?» – ломала себе голову Мередит. Может, попросить у официанта цветные карандаши и покрыть салфетку затейливыми узорами? Или вылепить куличики из поленты? А может, вылизать свою тарелку, а потом потребовать у Майкла его тарелку, чтобы сделать то же самое? Не исключено, она сумеет добиться нужного эффекта, объясняясь только мимикой. Или лучше пустить в ход «поросячью латынь»?

– Можно задать вам личный вопрос? – прервал Майкл поток ее размышлений. – У вас все в порядке с овуляцией?

– Простите?

– В последнее время, глядя в зеркало, я вижу здесь слово «папа», – сообщил Майкл и указал на собственный лоб, словно там и в самом деле красовалась надпись.

Мередит одолевали противоречивые желания. Ей хотелось научиться долготерпению. Или отрубить бабушке голову и насадить ее на кол. Или стать лесбиянкой и больше никогда не ходить на свидания с мужчинами.

«Он ведь волонтер и помогает одиноким старикам, – вспомнила она. – Попробуем сыграть на этом».

– Вы собираетесь это съесть? – спросила Мередит, уставившись в тарелку Майкла.

– Стейк?

– Нет, кость. Если вы не станете есть, отнесу ее домой своей бабушке, – сообщила Мередит, доверительно подавшись вперед. – Ей уже за восемьдесят, практически стоит одной ногой в могиле, и тратить деньги на ее питание не имеет смысла.

Майкл схватил стакан и судорожно глотнул воды. Оправившись от шока, он махнул рукой, подзывая официанта.

– Принесите нам счет. Вы ведь уже закончили, верно? – обратился он к Мередит.

– О да, – кивнула она, складывая на столе салфетку.

Теперь Итан знал, что это значит – страх. Это когда твою голову внезапно сжимает железный обруч, волосы на затылке становятся дыбом, а ватные ноги трясутся и отказываются тебя держать.

– Ничего я не испугался, – повторил он, наверное, в сотый раз. – Я позвал тебя, потому что все это было как-то… странно. Вдруг ни с того ни с сего наступила полная темнота!

Они с Россом сидели в гостиной перед телевизором, к которому была подключена видеокамера. Экран был темным, в углах что-то потрескивало. Ровным счетом ничего любопытного не происходило. В течение трех часов просматривать кадры, запечатлевшие стену комнаты, – не слишком увлекательное занятие, даже если это чрезвычайно важная часть Великой охоты за призраками. Итан отчаянно пытался скрыть скуку и все же несколько раз зевнул во весь рот.

Он вспомнил, как дядя Росс говорил ему: «Если призраки где-то рядом, они способны совершенно тебя вымотать».

Спору нет, его дядя – крутой парень. Итан в очередной раз убедился в этом, когда… ну, в общем, чего там греха таить, когда сам он испугался до чертиков. Как тут сохранить самообладание, если фонарь внезапно погас и видеокамера выключилась сама собой! Потом выяснилось, что у фонаря просто-напросто сели батарейки, а в видеокамере закончилась пленка.