Второй дубль - стр. 3
– Ну что, вот оставили бабушку одну, скучно ей, тоскливо.
– Мам, прекрати, ну что ты опять за свое. Лучше скажи, ты точно решила, что не хочешь никого приглашать?
– Нет, никого не хочу. Еще чего. Посидим где-нибудь и хватит.
– Мам, ну пятьдесят лет все-таки. Давай Никитиных пригласим. Веселее будет.
– Ну Влада, отстань. Я тебе говорю, не надо.
– Ну ладно, не хочешь – и не будем.
Вечером, когда Данилка уже спал, они сидели на кухне.
– Мам, ну давай, за тебя, – произнесла дочка.
Две женщины, мать и дочь, так редко видевшиеся, так редко откровенничающие друг с другом… Казалось бы, им так много нужно друг другу рассказать, но речь шла лишь о поверхностных вещах, не касавшихся ничего личного.
Влада втащила на кухню чемодан и начала вынимать подарки. Белый брючный костюм, о котором Вера давно мечтала и о котором упомянула, когда дочка спросила, что она хочет получить на день рождения. Влада продолжала вынимать из чемодана духи, туфли, дорогие крема. Вере, которая обычно каждый раз находила что-то, что можно было бы покритиковать, на этот раз все понравилось.
– Мам, завтра наденешь этот костюм в ресторан. А с утра пойдешь в парикмахерскую, сделаем тебе прическу.
– Да ну тебя! Ты что это придумала? Настроения у меня нет в ресторан идти.
– Мам, ты что, совсем затворницей хочешь стать?
– Вот выдумала! Да я буду там как дурочка сидеть.
– Ну хватит говорить ерунду. Ты и так никуда не выходишь, разве что в магазин. Никитины тебя приглашают в гости – ты не ходишь. Коллеги на дачу зовут – ты отказываешься. Как это понимать? Пятьдесят лет только раз в жизни, надо это как следует отметить.
Вера не стала дальше спорить, зная, что Владу все равно не переубедишь.
– С днем рождения! – первое, что Вера услышала на следующее утро. Внук забежал в ее спальню и вручил красиво упакованный подарок.
– Спасибо, Данечка. – Надорвав упаковку, она вытащила большой альбом, в котором были фотографии и стихи.
– Я потом почитаю, – сказала она и отложила альбом в сторону.
Дочка ничего не сказала, зная, что мать просто стесняется показывать эмоции.
– Мам, нам пора. К парикмахеру, – ответила Влада на безмолвный вопрос в глазах матери.
– Мам, а ты еще ого-го! – воскликнула дочка выходящей от парикмахера Вере. – Цвет – просто супер, – одобрила Влада каштановые локоны. – И прическа отличная, тебе очень идет.
Вера чувствовала себя необычно с этой прической, ее наполнило ощущение новизны.
Они погуляли немного по Невскому, съездили на Горьковскую в планетарий и зоопарк, где Влада плакала, смотря на животных, метавшихся по клеткам.
Веру всегда ставила в тупик эта чрезмерная восприимчивость дочки в отношении больных животных, стариков и ее нечувствительность, даже черствость по отношению к своим родственникам, друзьям.
Владка (по-другому она дочку никогда не называла) жила во Франции с сыном и мужем. У дочери это был второй брак. Уехав из дома совсем молоденькой студенткой по обмену, Влада решила не возвращаться на родину и строить свое счастье в другой стране. Благодаря превосходному знанию языков она устроилась на практику в крупную адвокатскую фирму, a через несколько лет уже имела свой бизнес, дом, машину последней модели. От первого брака, тоже французского, у нее был сын Данька.
Судя по всему, во втором браке у нее была еще и любовь. Влада встретила Генри на одной из конференций. Она, как всегда, не углублялась в детали: француз по происхождению, миллионер, работает с недвижимостью. Конечно, Вере было интересно узнать немного подробнее об отчиме Данила, но, зная, что дочка многого не расскажет, больше ничего не спрашивала.