Всю жизнь я верил только в электричество - стр. 68

– Кто там? – схватил я дядю Лёню за руку и потащил его назад.

– Да стой ты, смотри!– он выдернул руку.– Сейчас выглянут хоть два-три.

И тут, действительно, к берегу, почти к нашим ногам подплыли две огромные, побольше полутора метров в длину. Рыбины. У них были длинные носы, которые сплющивались к концу и оттого казались острыми как заточенные колья. От головы по всей спине до самого хвоста, чем-то напоминающего акулий, тянулись, возвышаясь в середине туловища, острые, твердые на вид шипы. Я никогда не видел живьём таких диковин. Но в детской энциклопедии были картинки с похожими рыбами.

– Это осетры?– неуверенно спросил я.

– Ну, они самые! Гордость Каспийского моря и советского рыболовства! Деликатес! Дорогая благородная рыба! Ловить не будем. Любую леску порвут, любой крючок обломят. Ладно, ты смотри, а я пошел. Надо к вечеру готовиться. Дорогу найдешь? Там тропинка.

Он ушел, а я ещё целый час стоял и сидел у берега. Осетры подплывали совсем близко и смотрели на меня большими неподвижными глазами. Чудо- рыбы осетры. От них у меня так же точно бегали мурашки по коже, как и от вида  розовых  фламинго. Мурашки не от страха, а от радостного потрясения. Какое уже по счету чудо я вижу своими глазами! И за что мне счастье такое?

Прошло часа полтора и осетры уплыли. Я постоял ещё немного. Думал вернутся. Но они ушли если не навсегда, то уж точно до завтра. И я побежал к машинам.

Дядя Вася укладывал в машину какие-то свёртки, маленькие мешочки. Он был уж в рубашке. Двигатель работал.

– Ночевать не будем? – я сел в кабину справа.

– Я уже всем сказал, что не будем, – дядя поднял с травы тяжелую сумку и с трудом поставил её за своё сиденье.– Еды нам накидали, мля! Роту солдат можно накормить. А ночевать нам некогда здесь. В степи пару часиков поспим, а утром ты за руль сядешь. Ты забыл, что послезавтра свадьба у дочки дяди Вити Алдошина Наташки? За Серегу Опарина выходит. Это сын Максимыча из сельсовета. Надо их крепко поженить, мля! Чтоб век помнили свадьбу, мать её так!

Мы пошли, попрощались со всеми за руку, они все нам пути пожелали доброго, а мы им отдыха на всю катушку. Ну, и разошлись без слёз и причитаний.

А ещё часом позже мы уже вкатывались на приличной скорости в красивый от багрового заката июльский рядовой степной вечер.

Мы рвались на веселую и буйную казацкую свадьбу, по сравнению с которой все наши прошлые приключения, как сказал дядя Вася, покажутся нам детскими играми в песочнице, где всё время не хватает песка, совочков,  маленьких ведерочек и потому нет никакого веселья и куража.

– Казацкую свадьбу вытерпеть до конца тяжельше будет, чем четыре дня по степям да пустыням гайсать, – дядя Вася почесал подбородок и по лицу его  пробежала небольшая судорога. – Ну, а чего? Мы ж тоже казаки или хрен с горы? Сдюжим, да?

– А то! – сказал я опрометчиво, не имея ни малейшего представления о том что нас ждёт на предстоящем рождении новой крепкой и счастливой советской семьи.

                  Глава девятая.

Путешествие наше по морям, степям и пустыням благополучно себя исчерпало как только мы свернули с трассы на сорок первом километре от Кустаная, сразу после голубой  жестяной стрелки с золотистыми буквами «совхоз  Владимировский». Дядя Вася гнал последние двести километров так    лихо, будто в глухой степи влюблённый в свою работу владимировский почтальон его выловил на дороге, петляющей меж саксаулов, и всучил страшную телеграмму:– « Василий ЗПТ Дом наш горит пожаром ТЧК Надо срочно потушить ТЧК Ждем ТЧК Валя ЗПТ дети» И только скатившись с трассы на поселковую грейдерную он малость обмяк и прекратил издеваться над педалью акселератора.