Встречи и расставания - стр. 51

Павлик ждал, придерживая дверцу троллейбуса – высокий, худой и серьёзный. И не свободный – Наташка не позволяет. А может, уже счастливый и поэтому девушек не замечает.

Двери напряглись, вжимая Глеба в спину Павлика, потом расправились, позволив вдохнуть. До аэропорта ехать прилично, есть время рассмотреть пахнущих весной женщин, предоставив право отслеживать маршрут другу: он на глупости не отвлечётся и они свою остановку не проедут…

Их сосуществование длится уже шестой год. С первого курса. А точнее, с того самого момента, когда Глеб, выскочив из дверей приёмной комиссии – уже студентом, способным летать и желающим орать во всю мочь – врезался в узкую грудь входящего. Так они встретились. А познакомились спустя день, оказавшись соседями по комнате в общежитии.

…Это она… Несомненно… Голубоватое пальто, длинный шарф и такой же длины волосы, русые, чуть распушенные на концах… Вот только Павлик мешает подойти ближе, отгородил от Глеба, одной рукой вцепившись в поручень, другой придерживая желающий распахнуться портфель. Глеб чуть поднажал, вибрируя, вклинился между ним и мощным дядей и почти уловил запах её духов. Восхитительно-волнующий. Но это было всё, что ему удалось сделать, и следующие две остановки пришлось довольствоваться малым: запоминать запах и надеяться, что они встретятся взглядами и выйдут вместе.

Но вышли они с Павликом. Тот бесцеремонно вытащил Глеба из троллейбусной пробки, едва не выронив распахнувшийся, но вовремя подхваченный портфель.

– Лучше бы ты меня бросил, – капризно произнёс Глеб. – Такие волосы… Ты случайно не видел, как она в анфас, в профиль?

– Кто? – Павлик стремительно зашагал в сторону аэровокзала.

– Господи, ты совсем монахом стал, – оскальзываясь, догнал его Глеб. Понимал, что ничего не добьётся от Павлика, но очень уж хотелось поделиться. – Как можно было не заметить такую красоту? Да она… – Остановился, подбирая сравнение, рванулся следом. – Да это самая красивая девушка в мире! – и уткнулся в остановившегося Павлика.

– Кто? Настя?

– Ну ты!.. – У Глеба даже голос сорвался. – Павел, ты меня расстраиваешь. И мне не хочется больше с тобой ничего обсуждать.

– Прекрасно, – благодушно согласился тот. – Тем более, что мы можем опоздать. Давай паспорт.

– Паспорт?.. Ах, да. – Глеб без удовольствия подхватил протянутый портфель, буркнул: – А вот твоё шмотьё могла бы и Наташка постирать, везёшь за сотни вёрст.

Но Павлик, когда чего не хочет слышать, не слышит. Счастливая способность. А вот у Глеба слух уникальный, не слух, а сплошная неприятность. Павлик только на кровать, к стене отвернётся и сопит, а он в тишине мается: слева – скрип, справа – скрип, шлёп, шмяк, а то и мычание довольное – общага у них семейная и коммунистическая, звукоизоляции никакой.

…Глеб постоял, вдыхая запахи весны, потом вошёл в аэровокзал. Павлика сразу увидел – торчит у самого окошка кассы. Ну вот, обратно выжимается, рука – над головой, в ней бумажки зажаты. Значит, лететь, выбора нет.

Глеб глубоко вздохнул. Павлик пронёсся мимо, не заметив протянутый порфель, бросил:

– Посадка уже, пошли быстрее.

Несправедливость, конечно, но кто платит, тот и диктует свои законы.

С билетами впереди – Павлик, с его пухлым портфелем за ним – Глеб, так и прошли мимо дежурной, и бегом к трапу, по которому уже последний пассажир поднимается. И что характерно, Павлик в этой гонке о своём портфеле даже не побеспокоился, поэтому Глеб, отдышавшись в салоне, без всякого стеснения всучил хозяину забытую вещь.