Встань и иди - стр. 45
Часть вторая
ЖАРКИЙ ДЕКАБРЬ
Глава 7. ТАЙНА ОРЕХОВОЙ КОМНАТЫ
В кабинет Косыгина вошел офицер спецсвязи с секретной почтой и положил на стол пачку документов. Алексей Николаевич тут же вскрыл первый конверт и начал читать:
«СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО»
ОСОБАЯ ПАПКА Согласовано на заседании Политбюро ЦК КПСС
Записка в ЦК КПСС от 6 декабря 1979 года
С учётом усложнившейся обстановки и просьбы X. Амина считаем целесообразным направить в Афганистан подготовленный для этих целей специальный отряд ГРУ Генерального штаба общей численностью около 500 человек в униформе, не раскрывающей его принадлежности к Вооружённым Силам СССР. Возможность направления этого отряда в ДРА была предусмотрена решением Политбюро ЦК КПСС от 19. 06. 1979 г. №11156 / К.
В связи с тем, что вопросы о направлении отряда в Кабул согласованы с афганской стороной, полагаем возможным перебросить его самолётами военно-транспортной авиации в первой декаде декабря с. г. Тов. УСТИНОВ Д.Ф. согласен, чтобы 29 декабря 1979 года подразделения Советской Армии пересекли афганскую границу.
Ю. Андропов, Н. Огарков»
Косыгин еще раз внимательно перечитал записку и тяжело вздохнул. На всех заседаниях Политбюро он четко и однозначно высказывался против ввода советских войск в Афганистан. «А тов. Устинов, значит, согласен, чтобы наши солдаты встретили Новый 1980 год в Кабуле». Как председатель Совета министров, Алексей Николаевич хорошо понимал все последствия такого шага, и материальные, и политические. «Значит, все мои доводы не возымели действия», – подумал он и позвонил Огаркову:
– Николай Васильевич, тут мне документ о направлении нашего спецотряда ГРУ в Афганистан принесли. Но это мы вроде все согласовали. Меня другое удивляет: Устинов не против, чтобы наши войска 29 декабря пересекли афганскую границу. А вы-то сами как относитесь к вводу?
– Категорически против! – решительно сказал Огарков. – Поддерживаю любые другие действия, в том числе материальные и финансовые затраты, но только не ввод войск.
– Я так понимаю, что решение о вводе все-таки готовится, – медленно проговорил Косыгин. – И если вы против, то убедите Дмитрия Федоровича, что делать это нельзя, несмотря на устремления американцев влезть в Афганистан. Будут очень тяжелые последствия для всей нашей страны.
– Да я уже говорил ему об этом, и не раз, – толку мало!
– А вы еще раз попытайтесь, – настаивал Алексей Николаевич. – Вы же Генштаб – мозг армии! Не может он так просто отмахнуться от вашего мнения.
После разговора с Косыгиным Огарков тут же вызвал к себе Варенникова и решительно сказал:
– Нам необходимо еще раз попытаться убедить министра, что вводить войска нельзя. Подготовь справку-обоснование.
Через час Варенников зашел с двумя исписанными листами бумаги. Огарков быстро посмотрел их, добавил кое-что от себя и позвонил Устинову:
– Товарищ министр обороны, мне надо доложить ряд документов.
– Готов встретиться, – ответил Устинов, не подозревая об истинной цели визита.
Записку об Афганистане Огарков подавал последней, так как предвидел, что могут быть трения.
– А это что? – спросил Устинов, глянув на него исподлобья.
– Обоснование, почему нецелесообразно вводить войска в Афганистан, – ответил Огарков, стараясь сохранять спокойствие.
Устинов вдруг взорвался:
– Вы постоянно строите какие-то козни! Систематически саботируете мои решения! А сейчас вам уже не нравится то, что готовит руководство страны. Это не ваше дело. Все решает Политбюро! Ваше дело – штаб.