Вспомнить, чтобы… забыть - стр. 3
– Вот это кадр! – восхищенно воскликнул гость и полез в сумку за фотоаппаратом. – Картина в стиле Рене Магритта! Стойте, не шевелитесь, забудьте обо мне.
Харебин поймал в объектив окно, две темные фигуры на светлом фоне и принялся щелкать кнопкой, запечатлевая сценку с нескольких точек с разным удалением.
– Размещу на своей страничке в интернете, – комментировал Данила, пританцовывая вокруг героев съемки, – вполне конкурсный сюжет. Так и назову: «Человек и кошка».
– «Рядом у окошка», – в рифму пропел Белозеров, потрепал за уши пушистую Фросю и, повернувшись к Даниле, вопросительно выдохнул: – Пора?
– Машина у подъезда, – кивнул Харебин, закрывая крышкой объектив. – Как договаривались, я вас подвезу. Не передумали, Артем Николаевич?
– Что имеешь в виду? – Белозеров подошел к дивану, затянул на приготовленной сумке молнию.
Кошка следом спрыгнула с подоконника и, быстро перебирая лапками, побежала за хозяином.
– Доверяете мне свою жилплощадь? – Данила спрятал фотоаппарат в футляр. – Так надолго?
– Прекрати переживать попусту, – к ногам Артема жалобно прижалась Фрося, знающая: если из кладовки вытаскивается черная сумка, значит, хозяин уезжает. – Подумай головой, прежде всего в выигрыше я сам. Коммунальные услуги оплачивать не придется, тратиться будешь ты. Специальную охрану нанимать нет необходимости, за квартиру опять же ты отвечаешь. Плюс присмотришь за моей любимицей, – Белозеров нагнулся, подхватил на руки кошку и уперся лбом в мурлыкающую мордочку. – Ты не чужой Фросе, она тебя знает. К тому же, зачем в общежитии маяться? Сможешь нормально, спокойно пыхтеть над диссертацией. Фрося хлопот не доставит, она барышня интеллигентная, тихая.
Кошка, стандартного городского окраса – черно-белая, принадлежала к благородному семейству «охранных» животных. Мяукающее племя завелось в Центре космической медицины, где трудился Артем, в неизвестные времена и строго следило за популяцией вредных грызунов. Причем кошки, по только им известным признакам (не по цвету уж точно), легко определяли, где мыши лабораторные, и их не трогали, а где подвальные, которых безжалостно уничтожали.
Периодически Мурки обзаводились потомством, и сердобольные сотрудницы пристраивали котят по знакомым и родственникам. Так однажды черно-белый комочек вручили Даниле, как недавно появившемуся в институте, но аспирант, сославшись на строгие условия проживания в общежитии, уговорил приютить кошку на время написания диссертации своего руководителя. Но постепенно совершенно забылось, кто изначально считался хозяином Фроси. Белозеров привязался к кошке, как и она к нему.
– А если заявится Стихийнобедствие – то бишь ваша жена и потребует освободить жилплощадь? – нахмурился Данила и сам внутренне содрогнулся, представив явление Тамары Белозеровой. Он столкнулся с женщиной лишь однажды, но и этого с лихвой хватило.
– Ты забыл добавить бывшая жена, – уточнил Артем, – Мы давно в разводе. Прав на эту квартиру она никаких не имеет. Но на всякий случай, если экспедиция завершится… трагически – все может быть, я составил завещание, в твою пользу. Из родственников у меня никого. А так хоть о Ефросинье позабочусь.
И Белозеров, опустив кошку на пол, перекинул сумку через плечо.
Кажется, в Центре космической медицины (ЦКМ) не было сотрудника, который бы не знал о существовании Тамары Белозеровой. Артем – заведующий лабораторией мозга, заядлый сорокалетний холостяк (местные дамы, попусту растратив на него запасы обаяния и убедившись, что мужчина не пробиваем, давно махнули на нейробиолога рукой) несколько лет назад неожиданно привез из командировки жену. После двухнедельного отсутствия Белозеров пришел на работу в сопровождении девицы лет двадцати восьми и объявил озадаченным сослуживцам: мол, знакомьтесь, Тамара, супруга.