Вспомнить, чтобы… забыть - стр. 26
Справившись с заданием за полчаса, Александр протянул заполненные страницы Кириллу.
– Вопрос напоследок, – Рыбарь, выровняв края, собрал листки в стопку и убрал в прозрачную папку: просмотрит с карандашом позже, в одиночестве, чтобы никто над душой не стоял. Скорее, стремясь получить сравнительный материал, чем выполняя программу тестирования, он поинтересовался: – А у тебя есть мечта?
И командир, отвечавший до этого момента легко и свободно, неожиданно смолк и опустил голову. Таким растерянным психолог Левчика никогда не видел.
– Мечта? – повторил Александр, рассматривая собственные ладони. – Она… оказалась не моей.
– Разве так бывает? – не удержался Кирилл, психологам не пристало выражать удивление, считается, что они всё про всё знают.
Левчик мечтал стать летчиком. Еще в школе, скучая на уроках, рисовал контуры самолетов. По выходным, забравшись на велосипед, колесил десять километров до ближайшего военного аэродрома. Устроившись на траве за забором, в торце взлетно-посадочной полосы, провожал поднимающихся к облакам серебристых «птиц». Иногда, задравши голову, следил за тем, как из самолетного люка высыпаются черные горошины, которые потом раскрашивают небо разноцветными куполами парашютов.
Александр с закрытыми глазами мог по звуку двигателя определить марку самолета, заходящего на посадку. Если семья отправлялась в путешествие, никаких автомобилей – только самолетом, так требовал сын. Поэтому никто не удивился, что
Левчик поступил в летное училище. В юности любая цель кажется достижимой. Стать летчиком – что может быть проще.
В тот день группа курсантов собралась на летном поле. Каждый приготовился провести первый в жизни самостоятельный полет. Без инструктора, без подсказок, отрабатываем взлет и посадку, дело минут на двадцать. Училище самолетами не богато, поэтому парни сгрудились у края полосы в ожидании своей очереди.
Возглавлял список Левчик, но командир, заметив, что курсант выбрал бракованный шлем – ремешок перетерся, приказал вернуться в ангар и поменять «головной убор». Поэтому к самолету направился Слава – его фамилия значилась следующей. Александр успел подружиться со Славой. Их койки в казарме находились одна над другой. После отбоя очень удобно перешептываться, обмениваясь впечатлениями. Они даже договорились в каникулы поехать в гости к Левчику. Александр родителей попросил запастись билетами в театры. Слава никогда не был в Москве.
Взлетел самолет ровно и четко, убрались синхронно шасси. Сделав круг над аэродромом, пилот направил машину на посадку. Шасси послушно выпустились наружу, самолет заходил точно на полосу. Но лишь только колеса коснулись бетона, раздался громкий хлопок. В стороны полетели ошметки резины. Лопнула шина! Она наткнулась на посторонний предмет, забытый на полосе. Самолет, словно бумажный журавлик, завертелся волчком. Железо невыносимо скрипело, выцарапывая на бетонных плитах глубокие борозды. В какой-то момент многотонная железка подпрыгнула и, сделав цирковой кульбит, хлопнулась обратно на брюхо.
К самолету бросились спасатели, с разных концов поля заверещали пожарные машины, по полосе понеслась «скорая помощь». Каким-то чудом самолет не загорелся. Прибежавшие люди с трудом оттянули посеревший, потерявший прозрачность, потрескавшийся стеклянный колпак. Слава сидел в кресле, с открытыми глазами, струйка крови прочертила полосу откуда-то из-под шлема до подбородка. Парень уже не дышал. Жесткая посадка переломала ему позвоночник.