Вспомнить, чтобы… забыть - стр. 21

– Для солидности, – признался Макс, с трудом скрывая волнение. – Мне так спокойнее.

– Ну, что ж. Начнем, – выдохнул, расправляя плечи, Кирилл. – Помни, что психолог – тот же врач или адвокат. Все, что будет произнесено во время встречи, останется сугубо между нами. Итак, – не меняя тональности, Кирилл приступил к опросу, – у тебя есть мечта?

– Мечта? – переспросил Макс. Парню не понравился резкий темп, с которым психолог собирался копаться в его характере. Поэтому постарался отвечать медленно, обдумывая каждое слово, чтобы не ляпнуть ненароком лишнее. – Хмм… Конечно, есть. Хочу… жить у моря, – Максим откинулся на стуле, запрокинул руки за голову. – Чтобы солнце грело круглый год. Никакой слякоти… На берегу, за дюнами – двухэтажная вилла, вместо стен – стекла. Во внутреннем дворике – бассейн.

– И на его бортике – нимфы в бикини, – закончил описываемую картину наслаждений Кирилл.

– О, вы тоже об этом мечтаете? – встрепенулся парень и удивленно посмотрел на психолога: не ожидал, что сухари-испытатели способны стремиться к большему, нежели им досталось по жизни.

– Очень интересно, – не ответил на вопрос Рыбарь и сделал пометку в блокноте, – продолжай.

– Что продолжать? – подобрал под себя ноги Максим. – Были бы деньги, давно бы уехал из страны. Мне здесь не нравится.

– Пожалуйста, поподробнее, – поднял голову от записей психолог. – Что конкретно тебя не устраивает?

– То, что родился в Москве, – выпалил новичок. – Коренные жители в городе на вторых ролях.

– ??? – Рыбарь даже ручку уронил на пол. Столь абсурдное заявление он слышал впервые.

– В столицу со всей страны съезжаются люди, надеющиеся прорваться наверх, – принялся развивать высказанную мысль Утехин. – Они перехватывают любую приличную работу, зубами выгрызают место под солнцем, расталкивая плечами москвичей.

– Но горожане лучше устроены и имеют возможность выжидать, пока не подвернется подходящая вакансия, – мягко возразил Кирилл, сам приехавший из далекого от столицы поселка и длительное время перебиравшийся из одного учреждения в другое, пока не закрепился в ЦКМ.

– Ха! – бурно отреагировал Максим и уперся руками в колени. – Работодателям выгодно брать иногородних. Они согласны трубить за небольшие деньги, лишь бы зацепиться. Чтобы была реальная площадка для рывка к серьезным заработкам. Приезжие испортили рынок труда в Москве. Нам теперь практически не устроиться.

– Но ты вроде работаешь, – заметил Рыбарь.

Психолог мысленно потирал от удовольствия руки. В ЦКМ он имел дело только с особой породой людей: принципиальных, целеустремленных, интересующихся в первую очередь работой, и лишь во вторую, а чаще в третью ее оплатой. Несомненно, достойных во всех отношениях, но… слишком скучных и предсказуемых с точки зрения науки о поведении. Сейчас же перед ним сидел образец – мечта любого психолога. Парень обладал полным набором характеристик не уверенного в себе человека: зависть и злость перехлестывают через край, в качестве способа защиты выбрано позерство, подростковые комплексы до сих пор не преодолены. Условия длительной изоляции совершенно не для Максима. Но послушать программиста интересно. Тут есть над чем поработать. Поэтому Кирилл перешел к следующей части беседы:

– Расскажи о семье.

Родители Максиму достались самые обыкновенные. Папа – администратор в гостинице, мама – страховой агент со свободным графиком и соответственно минимальной оплатой. В собственности – лишь квартира в спальном районе, двухкомнатная, в которой они теснились втроем, и машина – купленная на вторичном рынке, состарившаяся иномарка. Ни загородного коттеджа, ни надежд на то, что сын сможет в перспективе жить отдельно. Отдых в течение года – две недели в Турции, две недели дома за косметическим ремонтом, чтобы придать жилью и мебели хоть какую-то видимость ухоженности.