Вслед за тенью. Книга третья - стр. 20
«Ловушка захлопнулась», – мысленно констатировала я как факт и застыла, словно бабочка в янтаре, которую мне когда-то подарил дедушка из тайги. Роем кусачих ос зажужжали беспокойные мысли:
«Как быть? Что нас здесь ждёт? Как мы отсюда выберемся?»
На помощь Марка и Сергея – нашей хлипенькой группы поддержки, оставшейся за пределами этого монстра в глуши, я уже не рассчитывала. Логика подсказывала, что парням сюда – не пробраться, тогда как покинуть это место самостоятельно помочь нам смогло бы только чудо – не иначе…
Стараясь справиться со страхом пред неизвестностью, я снова глубоко вдохнула и выдохнула, потом – ещё и ещё раз.
Спокойнее мне не стало, но в груди вдруг что-то кольнуло, а живот обдало жаром. Я приложила к нему ладонь, чтобы хоть как-то приглушить это – странно-волнительное ощущение. Оно росло как на дрожжах и, казалось бы, без явной причины окутывало меня непонятной чувственной негой, словно погрузив в горячую ванну, наполненную будоражащими ароматами и блудным грехом.
Вокруг нас теперь навязчиво витал аромат чего-то странного, чуть сладковатого. Он настойчиво забивался в нос и проникали в меня, видимо, даже через поры вмиг повлажневшей кожи. Ткань платья и маска на моём лице, похоже, перестали быть тому преградой. От невидимых паров слегка слезились глаза, и вскоре я ощутила на себе чьи-то, будто живые объятия. Осознавать это было тревожно, ведь весь движ с плясками и гулом голосов происходил в некотором от меня отдалении. В непосредственной близости в эти минуты находилась лишь Вика, но и та смиренно стояла чуть поодаль. Однако горячие ладони на моем теле ощущались, словно наяву.
Иллюзия оказалась настолько правдоподобной, что я в полной мере прочувствовала касание к своему телу длинных, гибких, поистине вездесущих пальцев. Те будто блуждали по коже под платьем, будто снова, как неделю назад, водили по моей, щедро покрывшейся испариной спине, по-хозяйски прижимали к мощному, до боли знакомому телу, требовательно сминали грудь, ставшую вдруг чувствительной настолько, что я инстинктивно повела плечами в желании потереться ею о ткань бюстгальтера.
Следом ладони эти будто спустились вниз и сжали мои разгорячённые ягодицы и тогда я не смогла удержаться от резких вдоха и выдоха. Сквозь сомкнутые зубы выдох вышел натужно шипящим, как масло на перегретой, пышущей жаром сковороде. Моя кожа, оказывается, в мельчайших нюансах запомнила те – недавние прикосновения и я конечно же догадалась, чьими были бы эти руки, если бы интуитивно не осознавала того, что волнующие ощущения были не более, чем плодом моего, не в меру разыгравшегося воображения. Да, руки того человека навечно врезались мне в память, и я не спутала бы их ни с чьими другими…
«Стоп, Катя, – приказала я себе то ли мысленно, то ли вслух и осторожно выдохнула очередную порцию застоявшегося в лёгких воздуха. – Что со мной? Почему я так себя чувствую? Надо взять себя в руки. Я должна успокоиться… Должна успокоиться…» – принялась повторять я как мантру, стремясь не позволить закипающей, уже пульсировавшей в висках, крови окончательно превратиться в огненную лаву, готовую сжечь меня дотла.
«Наверное, так действует этот запах. Да, скорее всего… – постаралась я переключить свои серые клеточки на анализ ситуации, шестым чувством осознавая, что это помогло бы мне остыть. – Этот аромат – неправильный: тяжёлый, терпкий и вязкий, как нуга. Интересно, что это? – изо всех сил пыталась я мыслить. – Нужно выйти на свежий воздух. А, может, лучше присоединиться к ним? Я тоже хочу танцевать!»