Все возрасты любви покорны - стр. 7
Сенька, на правах хозяина, закричал:
– Дамы и господа, прошу всех к столу! Господа наливают дамам!
Не дожидаясь, он сам разлил текилу по стаканам и провозгласил:
– Первый тост – за наших бесподобных и прекрасных девушек!
– Реабилитирован! – прокричала Марина и поцеловала его в щеку. – А это тебе награда, мой милый мальчик!
Все засмеялись и выпили. Витька только пригубил. Текила обожгла горло, он болезненно сморщился. Но, заметив насмешливый взгляд Олега, одним глотком допил стакан. Стоявшая рядом Наташа одобрительно улыбнулась, отсалютовав ему своим пустым бокалом, шепнула: «Да ты настоящий мачо!». Через некоторое время, когда жжение прошло, стало весело и легко. А главное, бесследно растаяла неловкость первого знакомства.
Сенька включил музыкальный проигрыватель, и все начали танцевать, сдвинув стол и остальную мешающую мебель в угол комнаты. Наташа сама подошла к Витьке, он обнял девушку, и они начали топтаться на месте, в окружении других пар. Комната была крошечной, и им приходилось тесниться. Тело Наташи было мягким и рыхлым, как вата. Но его было приятно чувствовать под своими руками. А когда Наташа, как опытная обольстительница, прижалась к нему грудью, животом и бедрами, стало еще приятнее. Однако вскоре, от непривычки к крепким напиткам, у Витьки закружилась голова. Он взял Наташу за руку и подвел ее к дивану, стоявшему в углу комнаты.
– Так вот и сразу? – насмешливо хихикнула девушка. – А чай-кофе-потанцуем?
Витька не ответил. Земля куда-то уплывала из-под его ног, медленно и тошнотворно. Он, забыв о девушке, и боясь того, что его стошнит, почти упал на диван, откинулся на спинку, закрыл глаза. Слышал над собой голос Наташи, но не мог разобрать слов. Да ему было и безразлично, что она говорит.
Когда, показалось Витьке, через минуту он открыл глаза, в комнате уже погасили свет. Мрак неярко освещало крошечное настенное бра. Раздавались тихие и нежные звуки музыки. Рядом сидела Наташа и держала его за руку. Было так хорошо, что хотелось плакать от счастья и обнимать всех, кто находился в этой комнате. Витька решительным жестом положил руку на колено девушки. Та доверчиво и сразу, словно только этого и ждала, прильнула к нему. Он почувствовал сквозь тонкую маечку тепло ее тела, и ему стало жарко. Витька поцеловал девушку. Он даже не искал ее губ, они, влажные и мягкие, сами приблизились к его пересохшим губам. И снова закружилась голова, и мир куда-то поплыл, покачиваясь, как будто на волнах…
А комнату уже наполняли резкие ритмы джаза, сменившие блюз. Размытые тени извивались по стенам, позвякивали, ударяясь друг о друга, пустые бутылки и стаканы на столе, и не существовало ничего реального. Они жили сейчас не своей, привычной и скучной, жизнью, а той, которую видели в кино, и о которой втайне мечтали. Той жизнью, в которой никто не мог заставить их поступать против собственной воли, не мог помешать жить, как им хочется. И от сознания этого сильно кружилась голова, и пробуждалось желание что-то делать. Пусть, и даже скорее всего, то, что обычно строго запрещалось…
Вверх-вниз! Взлетают и падают качели. Сердце учащенно бьется в груди, громко кричит Наташка, солнце слепит глаза. Хорошо! Витя смеется. Давно уже не было ему так хорошо, разве только в далеком детстве, когда он с таким же замирающим сердцем сидел на скамейке в лодке, а отец, молодой, сильный и ловкий, рывками, сгибая ноги, раскачивал ее, все выше и выше, под облака, и кричал ему: «Не трусь, сынок! Ты же мужчина!»