Все сложно. Почему мы терпим неудачи и какие уроки можем из этого извлечь - стр. 8

По настоящий момент, сказал Фрей, его мантрой является следующая фраза: «Лажай быстро. Лажай часто». Та же мантра имеет большой вес в капиталистическом мире (в котором доминируют мужчины), где нужно идти на риск, чтобы думать иначе. В этой сфере неудачи не просто принимаются, они восхваляются. Некоторые венчурные капиталисты и не подумают расстаться с деньгами, пока не появится предприниматель, чей стартап хотя бы раз рухнул. Идея такова: человек извлек урок из своей неудачи, исправил все ошибки, соответственно, такая инвестиция будет более разумным шагом. Томас Эдисон, в конце концов, создал тысячи прототипов лампочки, прежде чем довел свое творение до идеала. Первая компания Билла Гейтса была не слишком успешной. За всю свою карьеру в Главной лиге бейсбола Бейб Рут установил рекорд по отбиванию (1330 раз) и по хоум-ранам (714).

Когда его спрашивали о технике владения битой, Бейб Рут отвечал: «Я замахиваюсь так широко, насколько это возможно… замахиваюсь мощно. И либо я мощно бью, либо мощно промахиваюсь. Мне нравится жить настолько мощно, насколько это возможно».

Вот что, по сути, говорит Бейб Рут: чтобы значительно преуспеть, нужно быть готовым к столь же значительному провалу. Часто первое зависит от второго, поэтому неудачи – неотъемлемая часть успеха, не только в бейсболе, но и в жизни.

Что значит «облажаться»? Я думаю, это значит, что мы проживаем жизнь на полную катушку. Мы словно ощущаем ее в нескольких измерениях сразу, а не просто довольствуемся плоскостью единственной свободной от ошибок эмоции.

Мы живем в ярком, а не черно-белом мире.

Мы постоянно учимся.

И благодаря всем тем вызовам, которые нам встречаются, я не могу перестать думать: это и впрямь невероятный путь.

Когда мне было четыре, мы с семьей переехали в Северную Ирландию. Это был 1982 год – разгар Смуты[6]. В торговых центрах и отельных лобби буднично взрывались бомбы. Мою мать, забирающую детей из школы, останавливали на блокпостах солдаты в форме и с автоматами наперевес. По ночам в теленовостях голос лидера партии «Шинн Фейн» Джерри Адамса переозвучивался – что всегда казалось мне странным, даже когда я была ребенком.

Когда я все-таки услышала, как звучит его голос, несколько лет спустя, я даже слегка разочаровалась. В моем воображении это должно было быть что-то вроде менее дружелюбной версии Дарта Вейдера. Фактически же он был похож на учителя географии, который никак не может справиться с главными задирами класса, сидящими на камчатке.

Я же, в свою очередь, говорила с чистым, безупречным британским акцентом и выделялась с первого учебного дня. Я родилась в Эпсоме, в относительной безопасности провинциального Суррея. Каждый год недалеко от нашего дома проходило Дерби, и моя мать устраивала пикник, на который приглашалось огромное количество друзей семьи. Однажды я стала свидетельницей того, как легендарный жокей Лестер Пигготт упал со своей лошади и как его унесли на носилках; его лицо было бледным как полотно. Меня шокировало то, каким маленьким он был – хотя и я в то время была крохой.

В Ирландии не было ни пикников, ни друзей семьи. Для каждого из нас это был опыт социальной изоляции, особенно для мамы, которая не имела работы, где у нее была бы возможность заводить новые знакомства. Мы переехали из-за отца; он занял должность главного хирурга в больнице Алтнагелвин, Дерри. Там ему часто попадались пациенты с простреленными коленными чашечками.