Все пули мимо - стр. 21
Я тоже молчу. Перевожу взгляд на Корня и поднимаю брови. Мол, что ж ты скис, выкладывай «налог». Корень достаёт «капусту», кладёт на стол и пододвигает «бухгалтеру». Вижу, просто так передать не может, поскольку руки трясутся, потому и двигает.
Хлыщ неторопливо ставит кейс на стол, открывает его, и вижу я, что кейс по самую завязку набит электроникой. Достаёт хлыщ машинку какую-то, берёт «налог» и начинает в машинку баксы небольшими порциями по купюрам разного достоинства совать. Всё это происходит в полном молчании, только машинка стрекочет, да, наверное, зубную дробь Корня заглушает.
Закончил хлыщ своё дело и вновь в меня стекляшками своими вперился.
– На двести двадцать долларов меньше обычного, – наконец слышу его голос. Скрипучий такой, бесцветный, под стать морде.
Я молча перевожу взгляд на Корня. Говорят, на Востоке есть пословица, что молчание – золото. Золото, не золото, а вот баксы оно к себе хорошо притягивает, это уж точно.
– Так это ж… – лепечет Корень. – После разборки восемь «челноков» с рынка слиняло, трое раненых, а в пяти киосках автоматными очередями товар попортили…
Я опять перевожу взгляд на «бухгалтера» – решил с ними в китайского болванчика поиграть. Пусть через меня поговорят, поскольку и тот и другой только со мной общаются, будто вендетта между ними.
– А где отчёт? – скрипит хлыщ в мой адрес.
– Так это… – лепечет Корень, смотрит умоляюще на меня и делает пальцами жест, что, мол, писать ему нечем и не на чем.
Выдвигаю ящик стола, к своему удивлению нахожу бумагу, ручку и протягиваю их Корню. Тот зеленеет весь, берёт ручку и начинает выводить каракули. И так старательно это делает, разве что язык не вываливает.
Тем временем хлыщ прямо в кейсе включает компьютер и начинает щёлкать клавишами. Да быстро так – минуты не прошло, как принтер у него зажужжал и бумажку выплюнул.
– Распишитесь, – протягивает её мне «бухгалтер».
Гляжу на бумажку. Расписка о сдаче «налога». Ядри тя в корень, Корня мать! Всё-то в ней указано и расписано: и количество торговых точек на рынке, и их категории, и с кого сколько «налога» причитается, а внизу – общая сумма и недостача. Вот, а говорили, что демократия бюрократию напрочь выкорчует! Верь после этого писакам газетным да депутатам думским. Может, в госструктурах такого и нет уже – того и загнивают, а у нас всё чётко поставлено. Дебит-кредит, недостача… Подмахни я сегодня такую бумажку, и завтра – уля-улю. На Соловки у нас не ссылают…
Познакомился я с бумаженцией сией и в сторону отложил. Вижу, наконец-то ледышки хлыща за стёклами очков изменились – непонимание выражают.
– Вместе с отчётом подпишу, – спокойно объясняю.
Хлыщ кивает и снова начинает что-то наяривать на компьютере, как джазист на рояле. Только его музыка сейчас не слышна, но, ежели что не так у меня – на кладбище прозвучит.
Вымучил наконец Корень отчёт, семь потов с него сошло. Сидит, мокрый что мышь, мне его протягивает. Прочитал я каракули корневские, с распиской данные сверил и возвращаю отчёт.
– Допиши внизу, какие именно ларьки – продовольственные, промтоварные – «налог» в этот раз не платили и в каких ларьках какой товар испортили. Затем укажи сумму недостачи и подпись свою поставь, – говорю. А сам думаю: неплохой бы из меня бюрократ получился! Жисть чему хошь обучиться заставит…