Все люди как люди. Завещание старого китайца - стр. 38
От входа вела главная аллея вдоль всего "Нового Адмиралтейства", которая была главной функциональной и композиционной осью комплекса. На береговой полосе перед зданиями – пристань, дамбы у каждого эллинга, с павильонами.
-Это, чтобы высокопоставленные особы за торжественным спуском судов могли наблюдать, - пояснял нам с мужем Попов Александр Андреевич, управляющий этим огромным хозяйством. - Вот и берег и завод благоустроили. А со стороны Невы устроили набережную для публики, пристани, чугунные ворота с решетками и мосты поставили, - с гордостью рассказывал он.
-Ты довольна? - спросил меня Илья, когда мы возвращались в дом на Фонтанке.
-Как тебе сказать, дорогой, мне не нравится очень многое. Положение рабочих, например. Неужели непонятно, что человек не может продуктивно работать по 16 часов? Ведь производительность труда можно увеличить тысячью способами, и на отдых будет у людей больше времени.
-Согласен с тобой, Никушка. Но боюсь, твои идеи сочтут слишком вольнодумскими. Мы с тобой у себя в поместье их применять будем, а здесь, в Петербурге уж лучше воздержаться, договорились?
-Да, Илюшенька, я и не собиралась ни с кем делиться своими, как ты сказал, "вольнодумскими идеями".
Через неделю, как уведомил меня Васильчиков, состоялось повторное заседание Святейшего правительствующего синода, на котором первый брак графини Черницкой был развенчан и второй брак признан действительным.
-Ну, и слава Богу, - прочитав письмо, сказала я.
А на следующий день пошел мелкий, нудный дождик. Но несмотря на непогоду, Анастасия с Лизи и Софи отправилась на примерку платьев в модный салон мадам Ирэн. Муж уехал с Васей в полк, взяв с собой и сыновей. В доме осталась только младшие дети, которые занимались с гувернером, да я с головной болью. С утра мне нездоровилось, вообще у меня очень редко случались головные боли...
"Потому что болеть в твоей голове нечему, - прокомментировала ехидна, - мозгов нет, а кость и волосы не болят".
-Вам записка, ваше сиятельство, - постучавшись, зашла девушка с подносом.
-Спасибо, голубушка, - я с трудом встала с кровати и взяла надушенный конверт. От запаха духов голова затрещала еще сильней.
"Акулина Савельевна, обращаюсь к вашей доброте, я оказалась в крайне затруднительном положении и мне необходимо с вами поговорить. Промедление смерти подобно. Я послала за вами экипаж, окажите милость, приезжайте как можно скорей. Черницкая М.Д.".
-Что там такого могло случиться?
-Не могу знать, - отозвалась девушка, которая так и стояла в комнате. - Ответ будет, барыня? А то там же возничий внизу дожидается.
-Скажи ему, я скоро соберусь, - ответила и встала с кровати.
Если бы не головная боль, я бы сразу нашла несостыковки этого более чем странного послания. Но разум мой был как в тумане, и я надев плотное платье темно-синего цвета, взяв шляпку и зонтик спустилась вниз и через минуту уселась в легкий экипаж.
"Странно, мне показалось, что Черницкие состоятельные люди, а коляска больше похожа на наемный экипаж, - подумала я, осматривая потертые сиденья и грязноватую обивку коляски. - Да и возничий какой-то не такой, бороды нет. И глаза такие...острые что ли".
До особняка Черницких пешком было идти пятнадцать минут, когда по моим прикидкам прошло это время, я посмотрела в окно, за которым уже шел не мелкий дождик, а полноценный ливень, погрузив все вокруг в серую, неразличимую массу. И все-таки я рассмотрела пейзаж за стеклом экипажа - Летний сад, а к графине следовало свернуть перед ним, на Мойку, по Пантелеймоновскому мосту. Я постучала зонтиком по стенке экипажа, в ответ - тишина. Коляска не сбавила ход, хотя для возничего этот сигнал пассажиров был требованием немедленно остановиться.