Все имена птиц. Хроники неизвестных времен - стр. 62
– Все-таки, ну? – повторил настырный сторож.
– Ну, дык, – сказал Вася. – Ты как, только по пропускам пускаешь?
– Как положено, так и пускаю.
– У тебя, кстати, дырка в заборе, через нее все лезут, кто ни попадя.
– Хрен полезут, – отмахнулся сторож, – в такой-то дождь.
– Смотри, неприятности будут!
– И что со мной сделают? В должности понизят?
Они помолчали, шумно прихлебывая чай.
– Ну ладно. – Вася поставил стакан и поднялся. – Спасибо этому дому, пойдем к другому. Ты и сам-то, друг… поосторожней.
– Да мне чего? – пожал плечами сторож. – Я отсюда вообще не выхожу. Дураков нет.
На бугристой фанере стола лежала вверх переплетом книжка. Вася заглянул: сторож читал Монтеня.
На стадионе слабо отблескивали мокрые трибуны, гаревые дорожки казались черными. Пространство над стадионом было совсем пустым, даже крохотные и вездесущие твари, вскормленные футбольными фанатами и разбухающие в дни крупных матчей, в панике бежали… По левую руку отчетливо ощущалось море, тоже огромное, пустое и безмолвное.
Он на всякий случай посидел минут пятнадцать на мокрой скамье, пряча папиросу в ладони, потом встал и осмотрелся.
Темные кусты за трибунами шевелились под дождем, как будто по ветвям пробегали десятки мелких насекомых.
Вася загасил папиросу о скамейку, поднялся и осторожно пошел по дорожке. Здесь было совсем темно, даже ветра почему-то не было. И везде – куда пытался протиснуться осторожный щуп его мысли – пусто.
Кусты шевельнулись.
Он отпрыгнул в сторону, спрятавшись за постамент гипсового жизнерадостного пионера с горном, такого белого, что даже сейчас словно бы светящегося в темноте.
На всякий случай он повел рукой, ощупывая пространство… ничего.
Кусты шевелились, послышался треск.
Он осторожно выглянул из-за постамента.
Бесформенная темная фигура в остроконечном капюшоне, вместо лица темное пятно…
На миг он ощутил, как сердце проваливается куда-то вниз, и тут же облегченно вздохнул.
Рядом трусило еще одно существо, на четырех лапках… Это был другой собачник, и собака другая – низенькая и узенькая.
– Фу-ты, – пробормотал Вася. – Вот же неймется дуракам!
Он отлепился от постамента и шагнул к собачнику.
Руку он при этом засунул в карман, и походка его приобрела какую-то особую легкость и небрежность.
– Эй, фраер, закурить не найдется? – сказал он развязным голосом.
Собака тоненько тявкнула. Вася, полагая, что это собаки должны бояться его, сделал шаг вперед.
– Не курю, – проблеял собачник, понимая, что последует дальше, и подтягивая собаку к себе на короткий поводок.
– Закуришь, – пообещал Вася, держа на уровне пояса согнутую правую руку с разболтанной кистью. Призрачный нож как бы возник в его руке, зловеще отблескивая сталью.
Собачник издал какой-то неопределенный звук, отскочил и, волоча за собой собаку, которая коротко взвыла, ринулся, ломая кусты, к дырке в заборе. Вася услышал треск рвущейся ткани, – похоже, протискиваясь, собачник за что-то зацепился.
Зловеще ухмыляясь, Вася подбросил на ладони несуществующий нож и замер на месте, чуть присев на полусогнутых. Что-то тяжело и нежно смотрело ему в затылок…
– Ух и тварь, Лена Сергеевна! Ух и страшный… – Вася помотал головой. – Я такого еще никогда не видел! Оборачиваюсь, а он стоит. И смотрит. Я затаился сразу, ну ушел в глухую, он потоптался, потоптался, пощупал и ушел… Вжик! – и ушел! И все! Я даже вытолкнуть его не пробовал. Вы уж извините, Лена Сергеевна. Не моего масштаба тварюга.