Все еще мертв. Фальшивые намерения - стр. 46

– Утром вы сказали, что у Колина Ривера не было признаков голодания, – произнес Бридон. – Вы сами это видели?

– Да, хотя и не собственными глазами. Когда нашли тело, мне позвонили, но я был занят с одним пациентом, попавшим в аварию. Естественно, они торопились и пригласили моего коллегу, доктора Маклохлина из Пенстивена. Это он осмотрел труп и делал вскрытие.

– Как вы думаете, доктор не мог ошибиться насчет времени смерти?

– По его словам, когда он увидел тело, на нем уже были явные признаки окоченения. А их вряд ли с чем-либо спутаешь. Но если вы хотите спросить, ошибаются ли врачи в своих диагнозах, мистер Бридон, то я могу вам рассказать много историй на эту тему. В общем, в Дорн я попал только после утреннего обхода, а это было уже в полдень. Я приехал туда скорее не как врач, а как друг семьи.

– В таком случае, надеюсь, вы поможете мне разрешить несколько вопросов, которые меня интересуют, но я не решился задать вам их, когда находился в Дорне. Прежде всего, был ли Колин Ривер от природы настолько бледен, что цвет его лица – скажем, в состоянии сна, – мало чем отличался от цвета лица после смерти?

– Особой живостью он не блистал, мистер Бридон. Кожа всегда имела мертвенный оттенок. Но все-таки лицо живого человека и лицо мертвеца – не одно и то же.

– Спасибо. Другой вопрос: вы не видели, что было найдено в его карманах? Или, может, вам кто-нибудь говорил?

– Я сам попросил показать мне вещи. Вы, наверное, помните, что я был среди тех людей, кто последовал за Макуильямом в понедельник. Естественно, меня заинтересовала вся эта история. В карманах обнаружили мало, можно сказать, ничего: несколько шиллингов серебром, носовой платок и пару ершиков для чистки трубки.

– Ершики для чистки трубки? Притом, что при нем не было ни трубки, ни табака. Колин Ривер курил?

– Больше, чем позволяло здоровье. Да, я удивился, что трубку не нашли, потому что, если бы какой-нибудь бродяга обчистил его карманы, он бы забрал серебро и оставил трубку.

– А как он был одет? Насколько я понял, не так, как люди, занимающиеся пешим туризмом. На одежде были следы непогоды? Грязь на туфлях? Может, он отрастил бороду? Все это естественные вопросы, учитывая наши утренние находки.

– Насчет туфель трудно сказать определенно: на них остались следы соломы, словно Колин ходил по полю, но земли не было. Воротничок был грязным, а костюм испачкан, что неудивительно, если он действительно жил в той пещере. Но при этом Колин был тщательно выбрит.

– Солома на ботинках? А как насчет мелких частиц на одежде – песок, ворсинки, пух? Часто они дают ценные подсказки.

– На одежде тоже заметили соломинки, налипшие в разных местах. Совсем маленькие.

– Значит, солома… Ладно, идем дальше. На нем были наручные часы, вероятно, они остановились?

– Естественно.

– В какое время?

– В половине четвертого.

– Либо задолго до смерти, либо, наоборот, часом или двумя позднее. Похоже, он совсем не спал. Даже если люди ложатся спать в пещере, поужинав только шоколадом и копченым языком, вряд ли они забудут завести часы, это въедливая привычка. Жаль только, что циферблат показывает двенадцать часов, а не двадцать четыре. Или, в нашем случае, семьдесят два. Впрочем, в них просто мог сломаться механизм.

Доктор Парвис усмехнулся: