Все еще мертв. Фальшивые намерения - стр. 45

– Как насчет еды, доктор? – спросил Бридон. – Сколько на ней можно протянуть?

– Ну, если правильно распределить ее, то, пожалуй, три или четыре дня, хотя для холодной погоды это будет маловато. Как видите, он съел почти весь язык… Правда, совсем другое дело, если не беречь припасы, а питаться в любое время, когда голоден или просто хочется перекусить. Если предоставить человека самому себе, он использует все это за один день, максимум за полтора. Кстати, когда нашли труп, мы не заметили никаких признаков голодания. Конечно, можно предположить, что он ел гораздо больше, чем то, что здесь осталось.

– Наверное, вокруг пещеры можно найти консервные банки.

– Да, но не забывайте, что, находясь на высоте, человек любит бросать что-то вниз, просто чтобы посмотреть, как это летит.

– Вы правы. Честно говоря, я предполагал, что еды будет гораздо больше. Хотя… Анджела, – Бридон повернулся к жене, – что, по-твоему, не хватает в этой пещере? Так сказать, по хозяйственной части?

Анджела хорошо знала, когда от нее требуется быть собранной и серьезной. Она наморщила лоб и огляделась по сторонам, словно стараясь представить обитателя пещеры.

– Мыла, – ответила она.

– Верно, – кивнул Бридон. – Доктор Парвис, мне нужен ваш совет не как врача, а как местного жителя и друга семьи. Что мы должны сделать с этими вещами? Вынести их и уничтожить? Отдать семье? Оставить здесь?

– На вашем месте я бы оставил все здесь, учитывая то, что вы можете захотеть показать их кому-нибудь другому. Вынести вещи можно позднее, когда вы закончите свое расследование. Не волнуйтесь, что сюда явится кто-то еще: до апреля тут не будет ни одного туриста или любителя пикников, это я вам гарантирую.

Совет был принят, и они вышли из пещеры, задержавшись у ее входа для того, чтобы снова прочитать печальную надпись.

– «Здесь он обрел покой», – произнес доктор Парвис подобающим случаю торжественным тоном.

– Да, конечно. – В голосе Бридона прозвучала нотка горечи. – Вопрос только – кто?

В отеле «Блэруинни», как и во всяком другом, имелся дворик с небольшим садом, достаточно унылым, чтобы никто, включая самых благожелательных постояльцев, не захотел бы иметь его в собственном доме. Никто не знает, почему гостиничные сады должны быть непременно безобразными, это просто факт, не требующий объяснений. Сад, о котором идет речь, включал в себя узкие дорожки с хрустящей галькой, квадратные лужайки, на которых никто не играл в крокет, мрачные туи, заключенные в гигантские горшки, тощие аллеи пыльных лавров и летние домики, настолько убогие, что даже местные работники не делали вид, будто они годятся для гостей, и хранили в них садовый инвентарь. Росли здесь и деревья, но в основном чилийские араукарии, столь же банальные, как герань или фикус. Высаживались и цветы, но такие скучные, словно их выкопали в городском парке. Садовник, похоже, занимался только тем, что стриг лужайки и ровнял дорожки с помощью граблей. Клумбы были выложены крупными камнями, выкрашенными в белый цвет. И, неизвестно почему, в каждом уголке пахло бензином.

В такой неприглядной обстановке, впрочем, не обращая на нее никакого внимания, Бридон и доктор Парвис прогуливались после обеда. Следует заметить, что доктор остался на обед и даже согласился выкурить сигару-другую. Бридона восхищала неторопливость доктора: качество, которое в отношении других позволяло заподозрить скрытность или педантизм, но в случае Парвиса свидетельствовало только об эпикурейском вкусе к истине. Доктор отнюдь не сторонился вопросов детектива и проявил себя как полезный источник информации.