Всё, что от тебя осталось - стр. 26

Я молчал, даже не зная, что ответить на это. Чем дальше мой спутник уводил свою историю в мистические дебри, тем больше мне хотелось найти всему логическое объяснение. Сию же секунду мистер страх превратился в рассудительного скептика, нырнувшего в глубины памяти в поисках объяснений и ответов.

– Записав координаты перевала, я отправился в путь, – выдержав драматическую паузу, продолжил он. – По приезде домой, я загрузил координаты на компьютер и нажал кнопку поиска. На мониторе отобразилась всего одна ссылка, содержащая фотографии интересующего меня характера. Статья была сделана неким Рыцарем Ирвином – заядлым любителем реконструкционных игр. Бородатый мужчина лет сорока, застыв, глядел на меня из небольшого прямоугольника в правом верхнем углу экрана. В своей статье он вел повествование о таинственном месте, которое облюбовал себе для аскетства. Позже я узнал, что имя этой долины Гленамар.

– Так у этого места даже есть имя? – недоверчиво прошептал я. – И что оно означает?

– Переводится с кельтского как Долина Мертвых.

В моей груди снова потяжелело.

– Что ты сказал?

– Это место называется Гленамар, что означает с кельтского Долина Мертвых, – спокойно повторил для меня Алексей.

– Но почему они его так назвали? – мой голос дрогнул. И в тщетной попытке скрыть свой страх я закашлялся.

***

В статье было написано следующее: «Отказавшись от новомодных гаджетов и социального общения, я построил себе избу из бревен в глубоком лесу. Пока я занимался строительством и навещал свою будущую обитель в дневное время суток, это место казалось мне настоящим пристанищем покоя и гармонии», – рассказывал Ирвинд. – «Но однажды, задержавшись с покрытием крыши, я досидел дотемна. До того вечера я никогда в своей жизни не страдал необъяснимыми приступами страха. Отлично ориентируясь и спокойно чувствуя себя в темноте, я вдруг стал ощущать постороннее присутствие, а вместе с ним и пристальное наблюдение со стороны. Это был не зверь, потому как я словно знал, что существо мыслит, прячась там, под покровом ночи. Мне стало очевидно, что оно с неким своим интересом выслеживет меня. Лишь только успокоив свои нервы и повернувшись к предполагаемому наблюдателю лицом, я внезапно ощутил еще один взор со стороны спины. Под футболкой пробежала рябь, которая тотчас заставила меня сложить инструменты и спуститься на землю. Поляну окружал ряд сосен, между которыми в поглощающей темноте мелькали красные огоньки чьих-то любопытных глаз. Оставив строительство, я со всех ног бросился сквозь лес к машине. Я точно слышал, что за мной кто-то бежал, а несколько из них даже поравнялись метрах в пяти по правую, а затем и по левую руку. Наконец очутившись в машине, я взглянул в свое бледное, как лист бумаги, лицо и дал слово никогда больше сюда не возвращаться. Но вот уже через пару километров ужас сменился радостным волнением. Чувства переполняли меня, ведь я вполне мог стать одним из первых свидетелей потустороннего с реальными доказательствами, заснятыми на видео. С этими мыслями пришла идея об установке камер наблюдения на крыше хижины.

Немного отойдя эмоционально, я вдруг стал застывать на зеркале заднего вида. Отчего-то мне казалось, что кто-то настойчиво смотрит на меня сквозь него. Вполне возможно, это был обычный человеческий страх, и, повернув ключ в замочной скважине, я зашел в дом. Но, если это был страх, то он зашел за мной вслед. Пока я копался в компьютере, записывая все увиденное, на кухне пару раз что-то брякнуло. Я остановился и прислушался, но, начав набирать текст вновь, сквозь клацанье клавиатуры раздался отчетливый стук в стену, что отделяла меня от кухни. В ту ночь я слышал шорканье в коридоре, постукивание занавесочных колец, перебирание обуви у входной двери и еще много мелких приветов из невидимого человеческому глазу мира. Не помня, как уснул, я по сей день помню, как проснулся. Он дышал мне прямо в лицо, наклонившись так близко, что его странный зловонный запах серы сковал мое горло и осел омерзительным привкусом на кончике языка. Я подскочил на кровати, включил ночник и осмотрелся. Ничего вокруг не выдавало потустороннего присутствия, и, словно сметая руками ужас со своего лица, я выдохнул в ладони, пытаясь выпихнуть из себя ненавистное чувство. Сию же секунду задребезжало стекло. Я резко повернулся к нему и увидел исчезающий отпечаток дыхания. Со сном было покончено. К восходу солнца все камеры были упакованы, батареи заряжены, а страхи перебороты».