Всадник - стр. 14

– Растения впитывают информацию,– это Ангел.

– Мугу…– это кажется я. Далее по тексту.

– Люди впитывают информацию…

– Погоди…

– А источник ее вода! И с этим необходимо считаться.– Далее следуют невразумительные круговые движения руками с обеих сторон.

– А вот интересно… Когда вода превращается в водку, какую информацию она несет?

Смех в зале переходящий в овацию.

– Искаженную…

– А насколько искаженную… И насколько ей можно доверять? И можно ли ей доверять вообще?

Пятидесятиминутная беседа о том, что никому никогда доверять нельзя. Ни по ту, ни по эту стороны. Кроме присутствующих разумеется.

– Все мы вышли из воды и в нее же уйдем.

– И это правильно.

Икание.

– А ты говоришь, искусство! Живопись! Балет еще вспомни, мужской.

Экая дрянь…

– Почему дрянь? Мне нравится…

Икание. Бульканье. Опять икание.

– А ты знаешь, человек, что есть основная движущая сила искусства? Страх!

Звон посуды, тост за искусство.

– Вспомни, вспомни. Когда люди строили первый город, что ими двигало?

– Страх?

– Точно, еще и какой! Они отгородились от него стенами, но страх не ушел, он проник внутрь стен и поселился в городах навсегда. И чтобы его заглушить, люди стали пить водку и петь песни, и играть на мерзких музыкальных с позволения сказать инструментах… А водка несла искаженную информацию…

– Погоди, значит размышляя…

– … о прекрасном, мы отвлекаем свои куриные мозги от главного. Страха уйти в Небытие. А бояться этого вовсе не нужно.

Цоканье, звяканье. Тост за искусство. Нет, уже пили. Ага. Тост за мужской балет.

– Какой смысл бояться неизбежного? По логике, бояться нужно момента появления на свет.

– Абсурд.

– Точно.

– Ерунда.

– Обязательно. О! И это тоже, как впрочем, и все вокруг.

И тут он спросил:

– А слыхал ли ты о Хрониках Акаши?..

х х х

Спящая красавица-2. Ремикс.

В смысле две красавицы.

Светка позвонила на третий день. Вера тактично не стала приставать с расспросами, тем более что голос у подруги был еще тот. Глухой и убитый одновременно. Попросила приехать. Да, желательно сегодня. Да сама. Вера приехала.

Выпили. Посидели. Покурили. Разговор не клеился. Ощущения остались весьма тягостные. Потом некоторое время от подруги снова было ни слуху, ни духу. По цыганской почте пришло сообщение, что на Светкиной фирме новый начальник. Чтож, свято место… Жизнь входила в колею и тут…

…Светка примчалась ближе к полуночи. Растрепанная, страшная. Галопом пронеслась на кухню, залпом выпила стакан водки, трясущимися руками выложила на стол пачку сигарет и небольшую икону, а после, шаря руками в поисках зажигалки, объявила:

– Едем…

Вера стояла в дверях в пижаме. У нее жутко болела голова, и ей хотелось спать.

– Куда?

– На кладбище!.. Ыыы…– Светка, наверное, от отчаяния, полезла прикуривать от плиты и опалила локон.– Ччерт…– сплюнула, перекрестилась на икону.

Вера тяжело опустилась на табурет.

– Он это ОН…– со значением произнесла подруга и стала прикуривать еще одну сигарету. Первая осталась на плите. Светка тряхнула обгорелым локоном и добавила:– Ты понимаешь?

– Нет,– честно призналась Вера.– Давай по порядку.

Светка кивнула, налила еще, выпила, затянулась:

– Будешь?

– Давай…

Некоторое время было тихо, только гудел огонь, и лилась огненная вода.

– Он это ОН…– повторила Светлана.

– Да кто?– морщась от вкуса, спросила Вера.

– Да это Желудинский,– подруга махнула рукой в окно. Там была ночь.