Время жестоких чудес - стр. 64
Пастырь ушел из дома вечером, рядом шел Алек, постукивая палкой, с которой повадился ходить. Он хромал чуть больше, чем обычно, не глядел по сторонам, но знал, что его новый статус непременно будет замечен.
В заплечном мешке у мальчика лежало две смены одежды, вышитое матерью браное полотенце и нож, настоящий взрослый нож, слишком большой для мальчишки – отцов подарок, который не дождался совершеннолетия.
Алек шел в Школу.
Тогда ему было одиннадцать лет, непозволительно много для школяра, но специальным приказом стратиг Матис разрешил его обучение…
Празднества закончились тремя днями свадеб. Алек не был на пирах, царящее вокруг веселье представляло странный контраст с его мыслями. Он навещал Ника и бродил в одиночестве около ручья, думая обо всем сразу и ни о чем конкретно. Иногда ему казалось, что за всю свою жизнь его не посещало так много дум, как с того дня, когда в деревню принесли раненого человека и мертвого кабана.
Добыча была осквернена, люди не ели убитых подобным образом зверей. Кабана разделали топором и два дня Самсон и деревенские собаки объедались от пуза.
Когда гости разъезжались по своим деревням, Алек не вышел их проводить. Он ломал себя на свирепых тренировках, не давая себе времени думать, после занятий брал лодку и уплывал рыбачить или охотиться на Мету. Или заглядывал в общую кухню и болтал с девушками, помогал варить варенье и кленовый сахар. Возился с хитрыми аппаратами в кузнечных мастерских. Вместе с Бэзилом рыбачил плавнями по ночам, а днем, клюя носом, солил пойманную рыбу, пока кожа на руках не растрескалась от соли. Он делал все что угодно, чтобы занять себя, тщательно избегал ривана и Майнуса, молчал в ответ на вопросы друзей.
Начались дожди. Александр месил ногами мгновенно раскисшую дорогу и решал, пойти ли завтра к Бэзилу чинить прохудившиеся сети или в недалекую Тэнниа, где ткачи никак не могут справиться с урожаем конопли и будут рады любому помощнику.
Так шел он, размышляя, и около ручья налетел на Майнуса.
– Извините…
– Кто слепой, я или ты? – буркнул старик, и Алек понял, что тот им недоволен.
– Наставник…
– Чего еще?
Алек смотрел на свою пустую ладонь и спорил сам с собой. Старик ждал.
– Наставник… – Он поднял взгляд, посмотрел на свое отражение в слепых глазах учителя. – Вы будете меня учить?
– Учить? Интересно, а чем это я только и занимаюсь?
– Нет. – Алек чувствовал себя так, словно стоит на краю пропасти, раздумывая, прыгнуть ему вниз или взлететь к небу. – Я имею в виду учить по-настоящему. Всему, что умеете сами, и всему, чему можно научиться.
– Всему? – прошептал слепой. – А не заробеешь?
– Нет.
Алеку показалось на мгновение, что на лице старика мелькнула яростная, нечеловеческая радость. Но все тут же пропало, и Майнус снова был невозмутимо хмур, мертвые глаза ничего не выражали. Он дернул подбородком на камень, Алек уселся, плотнее запахнул куртку и приготовился слушать…
Меня переполняло Желание, которое только сейчас обрело форму. Сила… Сила – значит Свобода.
Значит – Ни От Кого Не Зависеть.
Значит – Уметь Защитить себя и того, кто тебе дорог.
В Школе не преподавали и половины из всего возможного.
Даже четверти.
Даже десятой части.
Я ищу силы. Не телесной, она тоже важна, но истинная мощь – разум.