Время возвращать долги - стр. 20
Олеся замерла на первой ступеньке у самого основания лестницы. Вокруг стояла тишина. В душе робко всколыхнулась надежда. Может, он все-таки ушел? Она вытянула шею и попыталась заглянуть за косяк двери, ведущей в кухню.
— Нервничаешь? — его голос раздался громко и неожиданно близко, заставив ее вздрогнуть. Тут же перед глазами появился и он сам, держа в руке кружку с чаем. Настину кружку с яркими цветами. Заметив ее испуг, он нагло усмехнулся, при этом глаза его остались серьезными, и снисходительно кинул: — Расслабься.
— Уходи!
Она не могла позволить себе испугаться! Наверху — дочь, и единственным защитником и дочери, и себя самой была она.
— Не-а, не уйду, — его как будто забавляла вся эта ситуация. Отпустив агрессию, он теперь просто пялился на нее и посмеивался. — Уйду, когда сам захочу, — он отхлебнул из кружки и улыбнулся кончиком губы.
— Я вызову ментов, — прибегла Олеся к угрозе, в душе прекрасно понимая, что никаких ментов она не вызовет. Не в ее ситуации. Только на посмешище себя выставит…
— Вызывай, — еще раз отхлебнув, он сделал два шага назад, не сводя с нее взгляда, и опустился на табурет, всем своим видом показывая, что чувствует себя как дома, — но знай — просто так я не позволю себя закрыть. Чтобы зазря не сидеть, сделаю тебе чего-нибудь… Поняла?!
— Что тебе нужно?!
Он отвел глаза в сторону, словно задумался, а потом пожал плечами и выдал ей как неразумной, будто удивляясь ее несообразительности:
— Денег.
— Денег у меня нет! — строго оборвала она его, а мысленно воззвала: — Ну, убирайся уже, ну!
— Так это ты, что, за бесплатно совесть свою продала, а?
— Твое какое дело?! — разозлилась Олеся. Будет еще ей нотации читать?! — Ты сам далеко не ангел, наверное, да?! — а когда он не ответил на ее полу-вопрос, совсем осмелела. — Пошел вон!
Его лицо моментально изменилось — стало злым, жестким. Он резко подскочил со стула, двинулся к ней. Она смогла вблизи рассмотреть его подрагивающие крылья носа, крепко сжатые губы. И взгляд, острый как бритва. Он был опасен, поняла Олеся, очень опасен, несмотря на то, что был молод, явно младше нее.
— Что ты сказала?! — угрожающе прошептал он, нависая над ней.
Олесе пришлось отклониться, насколько позволяла оказавшаяся позади нее столешница, а иначе он бы просто вжался в нее. Опустив глаза, она молчала, выжидая, когда он успокоится. Она погорячилась. С ним так нельзя. Теперь не осталось никаких сомнений в том, что свой билет на зону он получил не просто так. Зато стало морально легче — можно больше не обвинять себя в том, что отправила за решетку невиновного. Хотя эта вина, которая стала уже чисто автоматической и вытеснилась куда-то за пределы сознания, помогала (если можно так сказать) жить той жизнью, которой она жила. Да, каждому по заслугам… Дочь только жалко… Настю… Ведь когда-то она узнает…
Настя! И снова Настя спасла положение.
— Ма-ам, — услышала она от двери, и сразу же стало легче дышать, но ненадолго.
Непрошеный гость отлепился от нее, но переключил внимание на ребенка. Сел перед Настей на корточки, как ни в чем не бывало, сказал:
— Привет.
Олеся фурией пронеслась по кухне. Проскочила мимо них и, встав за спиной дочери, крепко сжала ее плечи, силой постаралась задвинуть ту за себя.
— Мама, ты чего?! — Настя подняла на нее испуганные глаза и с места не сдвинулась. — Мне же больно!