Время вернуться и время уйти - стр. 27

Женщина выдохнула, словно почувствовала огромное облегчение от сброса тяжести непомерной ноши и плавными движениями, снова покрыла лицо и голову.

– Лишь Вестнику дано видеть мое лицо. Больше не перед кем, я не имею права открываться. Мне жаль, что я напугала тебя. А ведь мне давно уже пора отправиться в Пустыню… и позволить пескам забрать меня…

– Прости меня, – прошептала чуть живыми губами Лия. – Прости за смех.

– Это ты меня прости. Тебе неведомы наши обычаи. И сегодня ты узнала то, чего не знает даже Вестник. Жаль, что не могу сказать большего. Но ты позволила мне дышать свободнее. А теперь, настало время молитвы. Я буду молиться за тебя, Лия. Прошу! Ты тоже молись, чтобы… – женщина нежно провела пальцами по чистому лицу девушки. – Чтобы не совершить такую же ошибку как я. Тогда Саир был милостив, теперь же он может мстить. С моим увечьем открылось и иное. Я вижу тень и тьма готова захватить тебя. Не сворачивай с пути. Не совершай моей ошибки.

***

Лия осталась одна в полутьме, среди ароматов фруктов и леденящего страха, охватившего ее в свои цепкие объятия. Неприкасаемая ушла, и она забрала с собой обычное спокойствие и самообладание девушки. Вместо обычной Лии сейчас сидела другая, «разрушенная» Лия. Привычная почва ушла из-под ног, вместе с ней осталось только обгоревшее изуродованное лицо, да слепая вера в своего жестокого бога, который поиздевался всласть, а потом со злобной насмешкой вернул обратно, куда ее не приняли. Она называла это милостью! Она величала его отцом… Отцом! Наши Хранители не позволили бы так поступить! Никогда! Они бы сделали все, чтобы исцелить, помочь. И ни кому не позволили изгнать бы ее, сделать изгоем в своем собственном доме. И это она ненавидела Город! Она просто не знала доброты! В голове Лии бешеной бурей мчались мысли. Она просто не знает, что может быть по-другому! Или правы были мы? Может, подрывники действительно варвары и дикари? За что их жалеть?

Но она тут же вспомнила Володю, такую же алчность, тщеславие… И не вполне владея собой, Лия встала и на деревянных ногах пошла в другой конец зала, где Аким Филимонович, видимо полностью смирившийся перед бессонницей жарко о чем-то ругался с Володей.

Профессор подвинулся, давая девушке сесть, а Владимир мрачно усмехнулся.

– И о чем вы так долго беседовали с этой милой барышней? – Осведомился он, вольготно растянувшись на матрасе.

– Ты дурак! – Просто сказала Лия, смотря ему прямо в глаза.

У Володи округлились глаза, Аким поперхнулся. Но Лия не обратила никакого внимания. На самом деле, она все еще была под впечатлением от увиденного, и сейчас будто наблюдала со стороны за происходящим. Как будто это была не она, а именно та разрушенная поколебавшаяся Лия, не ожидавшая встречи с реальностью.

– Ты – ошибка, которая не должна была случиться. Я немедленно сообщу Хранителям о твоей работе и твоей деятельности.

Шок Володи быстро испарился. Он вдруг, как будто все понял и осознал, и по-доброму улыбнулся, словно перед ним стояла не выучившая урок школьница.

– Ах вот ты о чем! Лия! Не считай себя мудрее Хранителей. Что они должны предпринять?

– Я не знаю, наверное, лучше, чтобы вас сняли с должности, чтобы вы понесли наказание. Чтобы вас не было в Городе, потому что, таким как вы не место! Вы должны быть …