Время старого Бога - стр. 14
– А-а, привет, Том, – сказал Флеминг. Он слегка картавил, как в центральных графствах. – Рад, что тебя застал. Не помешал?
– Помешать пенсионеру – ха! – ответил Том с искренней теплотой.
– А я здесь, в гостинице “Остров Долки”. Там все наши. Ежегодный банкет. Только что закуски подавали. Креветочный салат. Ну и гадость! Решил, загляну-ка я лучше к тебе, пока не отравился. Следующим номером – куриная грудка.
– Ничего себе! – Том засмеялся чуточку натянуто.
Почему Уилсон и О’Кейси ни словом не обмолвились, что с ним по соседству будет ежегодный банкет?
Ему всегда нравился Флеминг. Надо бы пригласить его зайти, но стыдно за бардак, царящий в квартире.
Много лет они с Флемингом были равными по званию, потом Флеминг его обошел, хоть и был на десять лет моложе.
– Прости, что не навещал тебя, Том, – сказал шеф, словно угадав его мысли. – Год выдался адский – сплошная мясорубка. То, что способен натворить ирландец, посрамит и дьявола, ты уж мне поверь.
Шеф пошутил – на взгляд Тома, удачно. Том ощутил прилив уверенности, словно вновь стал на миг прежним – призванным “наводить порядок”. Занятное было чувство.
– Значит, так, – сказал он, уже настроенный по-боевому, – погоди, я пальто накину, и прогуляемся вверх по склону? Я тебя хотел спросить кое о чем.
Флеминг ни слова не сказал, и лицо не дрогнуло, лишь кивнул.
– Что ж, хватай пальто, дружище, а я здесь подожду, – ответил он наконец, а Том стоял, плямкая губами по-рыбьи. – Времени вагон. Курицу я и так терпеть не могу.
Том вернулся в комнату. Курица, умершая от старости, картофель в кожуре толщиной с книжную обложку. Он подобрал с пола сырое пальто и через секунду вернулся. Флеминг встретил его спокойной улыбкой и непринужденным смехом, и они вышли из ворот замка и, свернув налево, устремились вверх по склону холма, где Том несколько часов назад плакал. Они давно приноровились к шагу друг друга, словно супружеская пара, и держались вровень. Флеминга, закоренелого холостяка, всегда называли одиноким волком, но на самом деле у него целая армия знакомых и друзей в Дублине и в Наване, где его родственники держат ковровую фабрику. К такому, как Флеминг, не придерешься. И никогда не поймешь, что у него на уме – весьма ценное качество для следователя любого ранга.
– Как дела, Джек? – спросил Том, рискнув назвать шефа по имени.
– Дела отлично, Том, лучше не бывает! В прошлом году, в январе, у Брид обнаружили рак в начальной стадии – и, представь, выкарабкалась!
Кто такая Брид? Том знать не знал, а спрашивать не хотел, чтобы не нарушить непринужденный ход беседы.
На улице было довольно противно – скользкий бетонный тротуар, свирепый ветер с моря, дома как будто обиженно съежились под его порывами. В такую ночь бродягам не позавидуешь. Да и вообще в Ирландии ночи не для бродяг. Том хотел кое о чем спросить Флеминга, а теперь никак не мог решиться – наверное, ветер всему виной.
– Как тебе живется на пенсии? Приятно, должно быть, вытянуть ноги.
– Обалденно, – отозвался Том, и оба рассмеялись. – Уилсон и О’Кейси вчера меня застали врасплох. Господи, не знаю, что на меня нашло. Они тебе, наверное, все уже выложили.
– Они сказали, что ты был с ними чертовски любезен, гренки с сыром им пожарил – как по мне, так много чести. И оставил ночевать. Сегодня с утра на работу пришли веселые, будто в отпуске побывали.