Время ненужных людей - стр. 12
Потянув руку больной, баба Валя снова попыталась ее перевернуть на бок и на этот раз удачно. Голова Веры повисла над полом, когда санитарка вытягивала грязную простынь из-под недвижимого тела.
– Полежи на клеенке, проветрись… Ох и ванища. – Санитарка открыла окно и в палату потянуло запахом талой воды. – Откудова в те дерьма-то стоко? Диета у тя… Срать-то не с че, а ты все срешь и срешь. Надоть Галке сказать, шоб вкатила те крепяще. Всего неделю здеся, а замаяла усех.
Баба Валя прищурившись, торжественно произнесла:
– Хошь новость скажу? Слухай, – и многозначительно помолчав, добавила, – скоро я от тя избавлюсь. Да не мычи ты, дура. Иш, враз зыркать перестала. Испужалась, вижу испужалась, – радостно захихикала санитарка. – Так-то луче, а то зыркат она… Была б моя воля, я б те давно фтанзию воткнула. Знашь, че тако фтанзия? Не знашь? Это укольчик делат и усе – архангел Гавриил встречат грешну душу на небе. Раз и тя нету. Да не таращся так, – ухмыльнулась баба Валя. – Не убивец я. Сменщицу взяли. Слыхала, молодка совсем. Пусть она тя теперючи таскат, жопу моет, дерьмо твоейное выносит… Я се ходячих возьму. Стара ужо за тя ходить.
Нужно идти, с тоской подумала Лидия и вошла в палату. Баба Валя обернулась на звук шагов, оглядела вошедшую и спросила:
– Ты чай нова санитарка?
– Да, – ответила молодая женщина. – Меня зовут Лидия. Доктор сказал, что вы мне все расскажите и покажите. Вы же баба Валя? – на всякий случай уточнила она.
– Я, девонька. Я и есть баба Валя, – с достоинством произнесла санитарка. – А это Верка, – она мотнула головой в сторону лежащей на кровати. – Лежачая. Подмогни энту дылду переодеть – обосралась она. Тяжеленна, ужасть. Ты прыподыми, а я с ее рубаху сыму.
Лидия взяла больную за руки и потянула на себя. Баба Валя оказалась права – лежачая была очень тяжелой. Ничего, мать Лидии тоже не хрупкая – переворачивать, мыть, переодевать ее приходилось в одиночку. Единственной помощницей стала маленькая сестра – Одуванчик. Видя, сколько сил у Лидии уходит, чтобы ухаживать за матерью, она старалась быть нужной и кормила мать из ложки, поила через трубочку, подносила чистое белье, маленькими пальчиками тянула за кромки простыни, чтобы разгладить складки. Когда Лидия перекладывала больную, Одуванчик, заглядывая в покрасневшее лицо сестры, предлагала: "Давай, помогу?".
– Что с ней? – поинтересовалась Лидия.
– Свихнулась прям на работе. Какую-то тетку или девку пинала прям в колидоре. Орала: «Забью, гадина!». Насилу оттащили. Потом инсульт. Вроди зам дирехтора по воспитательной работе була, как ево ж… слово тако ненашинское… жжужит будтось… кажись, колеж называца.
– Колледж, – поправила новая санитарка.
– Точно, колеж. С такойной рожей и воспитыват, а! Энто кто жа ведьмачку до детев допустил?! – возмущалась баба Валя. – Даже мужик ейный ее упрятыват, ажно с другой области привез. А они дитев ей дали. Звери полоумныя! – все больше распалялась она. – Энто шож твориться на белом свети. Муж упрятал и забув, родные дети кинули, а они чужих детев ей дают.... Мужику стыдно, че евойная супружница психичка, а они детев не жалеють…
– А другие родственники тоже не навещают? – прервала поток стенаний Лидия.
– Говорю ж, ничейная. Галка – медсестра, слыхала будто дохтор звонил ейной родне, просил навестить, но те никак. Говорят, времени нету. Делов куча. Ты посмотри на ейную рожу – ведьмачка. Кому така нужна? Никому, – заключила баба Валя.