Время наступает - стр. 51

У Намму перехватило дыхание. Богатства храма Мардука были несметны. Даже малой толики их хватило бы, чтобы безбедно жить, даже если боги отмерят ему век, столь же долгий, как правление древнего царя Гильгамеша.[23] Еще неделю назад он бы недолго думая назвал цену настолько высокую, насколько бы хватило дерзости его языку. Но сегодня, здесь, на этой площади он был не Намму, сын Абодара из Ниневии, а Даниил. Царевич и пророк не мог требовать денег с побежденного в состязании жреца! Скорбь и душевная боль отразились на лице Намму, точно выводок скорпионов заполз ему в сердце и теперь нежадно жалил.

– О великий государь! – преодолевая боль, медленно проговорил он, с ужасом осознавая, что иного подобного случая ему может не представиться. – Моих ли рук дело то, что ты назвал победой? Нет, лишь волею бога Единого одержал я верх. Мне ли принимать награду? Нет, отвечу я. Не мне, но Вышнему, чьей рукой я был ведом.

– Будь по сему. Твой бог, Даниил, нынче показал силу несравненную и попеченье о царстве вавилонском не меньшее, нежели Мардук. Так пусть же отныне и вовеки народ эбору воздает хвалу и приносит жертвы богу своему так же вольно, как ныне в Вавилоне славят Мардука. Что скажешь ты об этом… Верховный жрец? – Валтасар обратил свой взор на белого, точно одеяние его подручных, верховного жреца Мардука.

– Позволь мне уйти, государь, – прохрипел тот, едва проталкивая слова через сведенное внезапным спазмом горло.

– Иди, – милостиво разрешил царь Вавилона и тут же, забывая, кажется, о проигравшем, повернулся к победителю: – Доволен ли ты наградой, Даниил?

– Не мне, – проговорил Даниил, закатывая глаза, – но Богу награда твоя, о великий государь! Как зерно, брошенное в землю, восходит многими колосьями, так и тебе, истинно говорю, данное Всевышнему с радостью – вернется сторицею.

– Да будет так, – Валтасар поднял руки к небу, – боги мне свидетели.

Конец ознакомительного фрагмента.