Время историй - стр. 7

А не все Жуковы. И даже Жуковы не все Георгии Константиновичи или на худой конец Серёги.

Некоторые прям Сергеи, только без первого слога в имени. Прям не в прямом смысле слова, хотя лучше бы в прямом. Прям нехорошие люди.

А военная система – это про «чем шире наши морды, тем теснее наши ряды». Ровно, однообразно и бирки 2х4 см. Будет 4х2 – пизды получишь.

Почему?

Да потому что чтобы командовать по-другому, нужен личный Ав-то-ри-тет.

Авторитетов мало, а солдат много.

А система должна работать и нести возмездие во имя Луны – и не ебёт.

Поэтому военных, что в частях, что в училищах, палкой отучают от вопроса «зачем». И чем дальше от войны, тем сильнее отучают, поэтому учебные части и военные училища – это квинэссенция военного долбоебизма. Самые сливки, самый смак, самое бон аппети и аль денте.

А потом выпускники приходят в войска (если не сразу уезжают протирать штаны и корчить умные рожи в штабах) и начинают делать то, чему их последовательно и планомерно учили: не задавать лишних вопросов самим и не позволять этого делать окружающим.

Профдеформация, ёпта.

В то же время посреди мужиков, хапнувших военного говна, вопрос «зачем» – это самый главный вопрос, потому что он, в отличие от «кто виноват», напрямую влияет на то, умрёшь ты от старости или нет.

Ну, если ты не вникаешь в окружающий мир, он вникнет в тебя, неожиданно и больно.

От така херня мальцы

Общеизвестный факт: небоевые потери в любой кампании превышают боевые.

Причём, если мы окунёмся во времена царя Гороха, когда из транспорта у солдата были только ноги, а из лекарств только подорожник и волчье говно для компрессов, там статистика будет вообще оглушающей: вышли пятьдесят тысяч, дошли до врага двадцать, в бой вступили десять, домой вернулось шесть. Остальные попередохли по дороге, потому что от всяких разных болячек банально высрали все свои внутренности от прямой кишки до трахеи. Ну и тыщи три-четыре умерли от ран на поле боя и почти сразу после. Из тех шести тысяч вернувшихся треть на костылях и без рук. Из инструментов у медика была только пила, а про медикаменты я уже говорил.

И это мы ещё не рассматриваем ситуации, когда в походе не всем хватило еды и воды, что тоже было «не везде, но как-то повсеместно».

Вообще, первая мировая война была дохера в чём первой, в том числе и первой войной, где боевые потери превысили транспортировочные.

Но время шло, у врачей появился пенициллин и что-то кроме пилы, средства доставки до поля боя развивались, интендантов за снабжение стали постреливать, и в итоге транспортировочные расходы л/с сильно сошли на нет.

Но то транспортировочные. А это только один вид небоевых потерь.

Знаете, какой солдат для командира самый лучший?

Думаете, отличник боевой и политической? Хер там! Эта идейная сука всех заложит и переложит, руководствуясь одному ему ведомыми принципами морали и справедливости. Ещё и ебало будет делать, мол так и надо. Павлик Морозов – ангина во время месячных – ни дать, ни взять.

Самый лучший тот, который к алкоголю не очень, зато в голове вместо межушного ганглия огромный чёрный треугольник. Прям настолько огромный, что часть вьющихся волос из ушей наружу торчат.

Такой из «чепух» на часть максимум либо продолжение рода человеческого, либо обожжённые ладони притащит.