Время Энджи - стр. 25
– Что значит круглые? – оживилась Миша.
– Круглые – это значит, что потолок не ровный.
Два фонарика устремились вверх. Потолок действительно был полукруглый.
– О-о-о, – изумлённо выдохнул Эгер, – а я не замечал.
Он обвёл фонариком своды, которые собирались над башней огромной многогранной каплей.
– Может это окна… – предположила Миша. – и здесь всё из стекла. Раньше было красиво… и блестело.
В темноте послышалось тщательное чесание чьего-то затылка. Эгер начал рыться в рюкзаке:
– Блин, у меня же и ножик засосало… Ник, можно твой?
Никита достал из своего рюкзака ножичек, протянул в пятно света. Взяв его, Эгер ушел к стене и принялся скоблить лезвием металлическую пыль. Наконец, сквозь скрежет и пыхтение пробился резкий визгливый звук. Ребята вздрогнули.
– О! – шепотом вскрикнул Эгер.
Остальные подскочили к стене и принялись разглядывать. Под слоем пыли блестело что-то черное. Эгер потёр еще, расширяя пятно, затем опустился, прислоняя к нему глаз. Сопел, сопел, пока Никита с Мишей «чокали» – что там, ну что, что видно? – потом встал и быстро прислонил к пятну фонарик. Вся дверь словно зажглась, ребята едва не попадали от неожиданности. Мутный серый свет разлился по стене, обходя полукруглые своды, пробираясь на соседние, и словно стекая по капле на башню за их спинами. Эгер повернул голову, ошалело всматриваясь в проступившие из темноты лица Никиты и Миши, сдвинул фонарик и все они снова ухнули в темноту. Вернул фонарик – стены осветились снова, заблестели глаза, а внутри серого света возникло и зашевелилось темное пятно, словно сгусток мрака, неподвластный фонарику. Пятно стало набухать и ворочаться, приближаясь к источнику света. Всё произошло так быстро, что никто не успел даже вскрикнуть – темнота бросилась на свет, гулко ударилась в него с другой стороны и отброшенная на мгновение, замерла, как будто растерявшись, но затем быстро опомнилась, собралась, и снова начала расти.
Никита ударил друга по руке, фонарик выпал, стены погасли, лица утонули в черноте, стекло содрогнулось от нового удара. Стена хрустнула. Трясущимися руками ребята погасили фонарики. Рядом что-то было. Они чувствовали его по вибрациям, гудевшим в стенах и словно кусавших за ноги. Никита услышал, как в ушах его пульсирует сердце. Нечто было за стеной, перемещаясь вокруг них, сверху и снизу, и как будто везде. Потом стихло.
Отдышавшись и немного успокоившись, он спросил самым тихим шепотом, на который был способен:
– Вирусы?
Никто не ответил. Так просидели долго, до тех пор, пока тишина не стала казаться безопасной. Молча проверили рюкзаки и двинули дальше, словно задерживая дыхание. Только в светлых коридорах рядом с Тритоном смогли успокоиться и немного расслабиться. Здесь всё было привычно, по-прежнему, знакомый старый пластик, рваные скафандры, будто родной скелет двухэтажного транспорта, лежащего на боку, изломанные сиденья, точно огромные заклёпки, высыпавшиеся из его разбитого пуза. Знакомое место всегда кажется безопасным. Таким же казался и сам Тритон, хотя был в десять раз больше этого транспорта, имел броню, вооружение, обладал сильным и древним интеллектом.
Он встретил ребят так же, как и всегда:
– Приветствую вас, Эгер, Никита и Миша. С чем пожаловали?
Ребята расселись на привычных местах, и стали переглядываться. Никто не знал, кому и с чего начать. Все находились под впечатлением от произошедшего у башни. Миша, обычно смелая, выглядела подавлено. Эгер сидел хмурый и мрачный, грыз ногти и плевался, собираясь с мыслями. Тогда Никита, облизав пересохшие губы, достал из кармана визор, и, держа его на руке, словно подношение, обратился к Тритону: