Время Энджи - стр. 21
– Они заметят, что мы его трогали и тоже заберут. Нельзя оставлять.
– Нет, Ник, ты реально чокнутый, – выпалил Эгер.
– Поможешь? – Никита приподнял мертвеца с одной стороны, тот выглядел как застывшая капля клея, только очень большая.
– Ладно, цени, – Эгер распахнул рюкзак и выудил из него самоотталкиватель, посмотрел на него с любовью, – сколько раз выручал, классная хрень.
Они подсунули устройство под мертвеца, Эгер нажал кнопку: тело, покрытое металлической коркой, приподнялось над металлическим полом и тут же завалилось на бок.
– Я потащу, а ты придерживай, – сказал Эгер.
Никита кивнул. В коридоре они едва не бежали. Стук в ногах как будто не приближался. У пятнашки встали, прислушались. Выдохнули, пошли спокойней. Никита представил себе весь маршрут до сетки с предупреждениями, где надо было протиснуть эту огромную неудобную лепешку в совсем небольшую дыру. По пути была еще лестница и узкая дверь.
У башни сделали привал. Никита бросился к визору. Трясущимися от волнения руками приподнял старую шапку – фиолетовый огонёк не горел, зато сам визор отвечал на его прикосновения едва заметными голубоватыми переливами, отчего у мальчишки перехватило дыхание. Ни одна, даже самая дорогая вещь, из всех, что ему прежде доводилось видеть, не производила в нём такого волнения, как эта: чистая, нетронутая, красивая. Настоящее чудо.
– Красиво, – согласился с ним Эгер. Он стоял сбоку и тоже разглядывал инопланетную загогулину. – Как им пользоваться, знаешь?
– Нет, – с внезапной гордостью объявил Никита.
– Отлично, – хмыкнул друг.
– Тритона спросим.
– Тритона? – вскинул брови Эгер и с едкой ухмылкой продолжил, передразнивая монотонный голос робота. – Какого лысого вы докопались до трупа? Человек он и мёртвый человек.
– Ну он же не взорвался, – сказал Никита.
– Еще, – Эгер сделал паузу, обозначая важность этого слова. – Еще не взорвался. Может он у тебя дома бахнет.
– Ага, – улыбнулся Никита, – как раз, когда мама такая заходит, и тут он как даст!
Они снова рассмеялись.
– Не взорвётся, – Никита посветил фонариком на иероглиф. – Эха, ну вот где ты тут видишь взрывчатку? Где ей тут быть?
– Ну, – посмотрел на труп Эгер, – пятьсот костей человека я тут тоже не вижу.
– Не пятьсот, а двести восемь.
– Пофиг. Видно только череп, и то наполовину.
Никита бережно переложил визор в рюкзак. Обернув шапкой, пристроил в отдельном клапане.
Дорога домой заняла намного больше времени. Чтобы скрыться от датчиков и культуристов, они накрыли окаменевшее тело большим куском старого пластика. Выглядело так, будто мальчишки несли домой огромный телевизор. Вот только в комнате Никиты не нашлось достаточно места, чтобы положить мертвеца. Пришлось разместить его у стены за дверью. Дверь открывалась в комнату, а не сдвигалась по стене, как обычно, так что в открытом состоянии дверное полотно надёжно прятало прописавшийся в комнате труп.
Закончив помогать, уставший и злой Эгер уставился на шар. Взгляд показался Никите тревожным. Он узнал это выражение – друг не любил просить.
– Эха, слушай, – с лёгким волнением произнёс Никита, – я сейчас буду этим заниматься, – он кивнул на мертвеца, – ну и визор надо как-то, тоже. Ты не мог бы шаром заняться? А то у меня времени…
– Вообще не вопрос, – глаза друга вспыхнули, он тут же схватил шар.