Время Энджи - стр. 10
Мама крикнула, что к нему пришел Эгер. В дверь тут же пролезла лохматая голова друга:
– Ник?
– Эха, блин, это бомба!
– Да ладно?! – встревожился Эгер.
– Нет, не бомба, в смысле, бомба, но что-то очень крутое!
– Покаж!
–Дай руку. Чувствуешь? – Никита положил шар ему на ладонь.
– Что?
– Сколько весит?!
– Откуда мне знать?!
– Нет, ты запомни сколько весит.
– Это как?
Никита недовольно засопел.
– Ладно, допустим запомнил, и что?
– Теперь дай сюда. Блин, чего такие руки потные?
Эгер растерянно поскрёб затылок, Никита вытер шар, после чего принялся раскачивать его на вытянутой руке, изображая маятник. Брови Эгера поползли вверх.
– Вот, теперь на, держи.
– Ого! – воскликнул Эгер, подкидывая шар в руке. – Как это?!
– Прикинь!
– Круто! Ну он же заметно легче стал, да?
– Да.
– А если бросить?
– Нет… я боюсь, вдруг разобьется.
– Тогда в шахту… ну, привязать конечно…
– Привязать?.. нет… размер он тоже меняет…
Эгер раскрыл рот.
– Да. Только не так быстро, и я еще не понял почему.
– Офигеть…, – протянул Эгер, и, заметив остальные предметы, спросил, – а это что?
Никита рассказал. Друг немного потряс бутылочку с песком, покрутил в руках загогулину, и, объявив её «какой-то фигнёй от робота», вернулся к шару.
– Надо снова к Тритону, – подвёл итог Никита.
Друг скривился:
– Родители устроили мне… – начал он.
– Ты же им не рассказывал? – нахмурился Никита.
– Нет, конечно, – вздохнул Эгер. – Но они, кажется, начали что-то подозревать. Прогнали мне про радиацию, что за периметром типа зона повышенной радиационной нагрузки, типа станем все уродами и всё такое.
Никита усмехнулся, Эгер продолжил, передразнивая речь взрослых:
– Нельзя пренебрегать безопасностью, тебе еще расти и расти, ты же не хочешь, чтобы к сорока годам у тебя выросла вторая голова.
– Было бы круто, – рассмеялся Никита.
– Да, да, – поддержал его Эгер, – а ноги могут завернуться узелком, ты не сможешь ходить, не сможешь работать, а мы станем старенькими, помогать тебе не сможем… ну в общем такое. Еще задвинули про пластик, типа там за сотни лет какой-то пластик разложился, превратился в страшную и опасную смертельную пыль…
Они снова посмеялись, Эгер продолжил:
– Типа если вдохнёшь, потом никаким средством не вытравишь… что пыль прямо вот жуть какая мелкая и вредная… и всё такое.
– И это нам говорят люди, которые носят скафы как одежду, – потёр глаза Никита.
– Вот-вот, – согласился Эгер, – сколько живут, а зачем нужны скафы, так и не прочухали. Радиация, блин.
Мальчишки с пониманием посмотрели друг на друга.
– Миша так и не придумала, чем кормить то существо… – решил поделиться новостями Эгер, – ну… которое с нами от псевд сбежало…
– Это птица, – сказал Никита.
– Птица… – задумчиво повторил Эгер.
Тогда Никита выложил всё, что он запомнил из книги Сола про птиц. Эгер выслушал, ковырнул в носу, вытер палец об штанину и потянулся к шару.
– Дашь покрутить?
Никита насторожился. Эгер приподнял шар над столом и опустил. Раздался глухой стук, шар словно примагнитился к столу.
– Этот предмет требует более пристального изучения, – подражая голосу родителей, произнёс Эгер. – Его необходимо исследовать.
– Давай сначала Тритону покажем, – предложил Никита.
Друг поскрёб затылок, почесал ухо, щеку, и, откусив кусок ногтя, сказал:
– Надо чтобы родители свинтили на подольше, – затем он перевёл взгляд на часы у Никиты над столом. У них было два циферблата. Внутренний делился на двадцать четыре часа, сектора между девятью и восемнадцатью были закрашены в светлый цвет, остальные в тёмный, вокруг них шли минуты. Второй, внешний циферблат поделены на шестьдесят секторов, затем следовали дни, годы и столетия. Из центра торчало пять стрелок разной длины, толщины и цвета.