Время дарить любовь. #любовь, или Невыдуманная история. На качелях между холмами - стр. 7

– Нет, Серж, – возразил старик, – вы идите с Верой на кухню поворкуйте, а я тут перекушу. Я сегодня утром отказался от завтрака, да вот чувствую, что поступил опрометчиво, – он взял Сергея за руку и, улыбнувшись, легонько пожал ему ладонь. Минут через десять чтения продолжились.

К шести часам Сергей сводил старика в ванную комнату, поскольку самостоятельно тот передвигаться не мог – настолько был слаб, и, закончив водные процедуры, уложил старика на кровать, и они попрощались. По дороге домой Вера спросила:

– Слушай, а он сам читать не может? Давай подберем ему очки…

Зорин остановился, пристально посмотрел в глаза Вере и спросил:

– Ты разве ничего не заметила?

– Что именно? – удивленно спросила девушка.

– Он же слепой. Полностью слепой. Он ничего не видит.

Верунья, услышав ответ Сергея, вздрогнула.

– Как? – выдохнула она. – А как же он… он ведь сказал: «красивая у тебя девушка»…

– Значит, почувствовал, – ответил Зорин, – может, по голосу. Они сердцем видят…

– И когда вошли, он сразу спросил: «Кто это с тобой?» Поразительно…

– По шагам понял, – ответил Сергей и добавил: – У слепого человека слух усиливается в разы. Это закономерно. Ты видела, как он твой шепот расслышал? А мы с тобой даже не знали, сколько яйцо варится вкрутую. Такие, казалось бы, мелочи…

– У нас этим всегда мама занимается, – виновато сказала Верка.

– Так и у нас то же самое, – рассмеялся Сергей.

– Слушай, а как же дед Пахом остальное время живет, если он даже сам не ходит? – вдруг спросила Вера.

– К нему с утра приходит соцработник, – пояснил юноша, – с четырех до шести я, а вечером, перед сном и по выходным навещает соседка. Иногда в выходные она просит меня ее подменить. Так что наш дедуля почти всегда под присмотром, кроме ночи, конечно.

– Сереж, а кем дед Пахом тебе доводится, – допытывалась Верунья, – он твой родственник?

– Нет, – замотал головой Серега.

– Но ты ведь сказал, что это у тебя семейные дела.

– Так и есть!

– Ничего не пойму! – воскликнула Вера и даже остановилась. – То не родственник, то семейные дела. Ты можешь толком объяснить?

– Понимаешь, Вер, – дед Пахом воевал вместе с моим прадедом Сергеем.

– Где? – у Верки от удивления расширились глаза. – Где воевал?

– Как – где? На войне.

– На Великой Отечественной? – еще больше удивилась Верка. – А сколько же ему лет?

– Двадцать первого года рождения, – ответил Зорин, – чуть помладше моего прадеда. Сергей Иванович родился в знаменитом семнадцатом году. Мы думали, он до ста лет доживет, но немного недотянул, в прошлом году умер. Я его так любил. Он такой, знаешь, живой был, до последнего дня своим ходом передвигался, он и заботился о деде Пахоме. Я тоже иногда с прадедом ходил, помогал. Читал им обоим книги. Любят… любили… в общем, вдвоем любили они это дело. А незадолго до смерти прадед взял с меня клятву, что, в случае чего, я не брошу старика и буду приходить к нему с четырех до шести каждый день. Вот я и держу слово. Дед Пахом пообещал, что он уж точно доживет до ста лет.

– А как же на каникулах? – спросила Вераа.

– А разве на каникулах ему не нужна помощь? – усмехнулся Сергей.

– Извини, – смутилась Верка, – ляпнула, не подумав. Слушай, а почему ты скрываешь… ну… эти свои дела? Что в этом плохого?

– Ты знаешь, Вер, – тяжело вздохнул Серега, – во‑первых, дед меня учил делать добро молча, а во‑вторых, ты же знаешь наших сверстников, их хлебом не корми, лишь бы поерничать над кем-нибудь. Потому я решил никому об этом не рассказывать.