Вражда, Любовь и Напарники - стр. 39
Двери здесь были четырех цветов: белый, желтый, красный и черный. Первые три вели в помещения для работы с живыми пациентами и лабораториям по изучению улик, а вот последняя…
Коротко постучав, я вошел внутрь и сразу наткнулся на стол, на котором лежал ничем не прикрытый труп. Вживую он смотрелся еще отвратнее. Над телом порхали белые огоньки наложенного заклятия. Они просачивались в плоть, потом вновь взметались вверх, поменяв оттенок на грязно-красный, и летели к тонкому стеклянному столу, где были разложены аккуратные квадратики серой бумаги.
Целитель, черноволосый мужчина на вид лет сорока, изредка бросая косой взгляд на огоньки, разговаривал с Кларой, что тоже облачилась в иллюзию. На месте напарницы стояла рыжая девица стервозного вида. Но мимика Раженской и ее нового лица не совпадала, поэтому выглядела она неестественно.
Едва взглянув на меня, напарница сухо кивнула и отвернулась. Ее нижняя губа едва заметно поджалась, выдавая недовольство девушки.
— Все в сборе? — не совсем удачно пошутил целитель, пожимая мне руку. — Алендер. Но можете звать меня просто Ален. Не люблю официоз.
— Макс, — представился я в ответ. — А вы весьма жизнерадостный для подобной работы.
Клара молча отошла в сторону, сложив руки на груди.
— Ну, будь я таким же унылым, как мои клиенты, вскоре в моем кабинете стало бы на один труп больше.
С чувством юмора у него явно были проблемы. Натянуто улыбнувшись, я взглянул на тело на столе, давая понять, что мы как можно скорее хотим приступить к делу.
— Этот знак на его лбу. — Клара задумчиво приблизилась. — Похоже на какой-то ритуал.
— Да, верно, — согласился целитель. Стоило заняться делом, как он посерьезнел. — Но не уверен, что это на самом деле так. Возможно, нас пытаются запутать. Вариантов много. Видите этот синий цвет? — Я посмотрел на рот мертвого мужчины. Губы и глотка выглядели еще синее, чем на фото. — Это дурман, по всей видимости, изготовленный из цветков темного смертника. Пока он не сорван, лепестки остаются фиолетовыми и он полностью безопасен, но спустя неделю после сбора они синеют и становятся ядовитыми. В малом количестве это сильнейший дурман, вызывающий галлюцинации, учащенный пульс и усиливающий чувствительность.
— Чувствительность? — переспросила Клара, нахмурившись.
— Сексуальное влечение. Я слышал об этом цветке. Некоторые смельчаки принимают малое количество, перед тем как заняться любовью, — склонившись над трупом, просветил я напарницу. — Вот только слишком быстро привыкают к нему.
— А вы хорошо осведомлены, — заметил Ален, задумчиво смотря на меня.
— Сталкивался.
Мне не хотелось думать о том случае, но воспоминания невольно всплыли с глубины сознания на поверхность. В родовом поместье всегда находилось много работников: садовники, горничные, повара и их помощники, собственный мастер бытовых артефактов… Однажды, когда мне было пятнадцать, одну из уборщиц нашли мертвой в постели вместе с другим мужчиной. Оба приняли дурман, только девица умерла, а партнер долгое время пролежал рядом с ее телом, находясь в мире грез.
Помню, в какую ярость пришел отец. Его не заботила ничья жизнь. В нем играло отвращение от мысли, что подобное произошло в стенах нашего фамильного дома.
— Печальная судьба, — покачал головой целитель.