Вражда, Любовь и Напарники - стр. 18

Показушник! Он наверняка делает это назло мне.

Выдержав минуту бессмысленного разговора, мы вскоре попрощались и отошли прочь от парня, устроившего представление. Утешало одно — мы больше не увидимся. Столица огромная, случайные встречи здесь происходят редко.

— До свидания, Клара, — услышала я, когда расстояние между нами превысило несколько метров. Я обернулась лишь на мгновение и инстинктивно улыбнулась.

— А ты время зря не теряешь, — строго заметил Дарлинг.

— Это тебя не касается. И убери руку с моей талии. — Он до сих пор вел меня, прижимая к себе, и я чувствовала запах его кожи — хвоя и дерево. Со скрипом в душе пришлось признать, что его аромат мне очень нравится.

Когда мы находились так близко друг к другу, я понимала, насколько меньше него. Дарлинг словно большая неприступная стена, что ограждала меня от враждебного мира. Только это иллюзия, физическая сила мало что значила в мире магии, и пока его уровень ниже моего, я главная. Только, к сожалению, так бывает не всегда.

­­— Мы пара, не забывай. Тебе надо привыкнуть к моим прикосновениям. Если ты будешь каждый раз вздрагивать, как несколько минут назад, это может показаться странным, — монотонным голосом лектора сказал Макс.

Он прав.

— Ладно, — опустив взгляд, произнесла я.

Дарлинг криво улыбнулся.

Некоторое время мы бесцельно бродили по улице, перекидываясь ничего не значащими фразами. А чуть позже обсуждали нашу легенду, обогащая ее подробностями, и, в конце концов забредя в район богатых домов, присели на низкое каменное ограждение, притаившись в тени, вдали от света фонарей.

­— Как много Дарлингов в столице? Все же твой отец… — Начальство, конечно, не глупо, они бы не назначили нам это задание, если бы оставался хоть шанс того, что нас раскроют. В противном случае они отправили бы нас к мастеру маскировки, как уже поступали однажды. Только подобная магия болезненна, уж мне-то не знать, и прибегают к ней редко.

­— Предостаточно. И поверь, мой отец мало распространяется обо мне, — отозвался Макс, лицо его застыло. Видимо, мы затронули не самую приятную для него тему.

Неужели то, о чем болтали в академии, правда?

­— Ясно, — отозвалась я, не собираясь лезть в его душу.

Звезды загорались на небе, и, несмотря на осень, ветреную и неугомонную, в душе воцарилась зима — холодная и спокойная. Я с легкостью могла представить себя в теплом доме около камина, наблюдающей, как за окном кружат сверкающие хлопья ледяного снега.

— За что ты ненавидишь меня больше всего? — неожиданно спросил Дарлинг.

Внимательного посмотрев на него, ответила:

— Я тебя не ненавижу. — И это была чистейшая правда. — Просто ты меня раздражаешь. Часто. Очень часто.

— Почему?

— Сам знаешь.

Почему его потянуло на откровенность?

— А что тебе запомнилось больше всего? — не унимался Макс, он выглядел одновременно хитро и серьезно.

— Знаешь, если я начну все вспоминать, то правда могу тебя возненавидеть, — резко отозвалась я. Посмотрев на носки своих туфель и на миг растворившись в разразившейся тишине, негромко и безрадостно добавила: — Моя подруга, Макс. Четвертый курс. Второе полугодие. Ты перешел черту.

Он сложил ладони лодочкой, чтобы потом сплести пальцы в замок. Задумался.

Неужели Дарлинг стал терпимее, чем в академии? Раньше его не волновали мои чувства. Хотя нет, они его все же интересовали, но лишь с одной целью — отыскать мою слабость и ударить побольнее.