Враг моего отца хочет меня - стр. 16
Злость мгновенно затмевает все остальное, потому что стерва опять смотрит на меня с презрением и вызовом, правда колючая эмоция приглушается приятным удивлением, ведь девчонка не спешит прикрыться, позволяя мне заметить, как вздымается ее идеальная полная грудь с крупными, светло-персиковыми сосками, будто вылепленными из фарфора.
И меня словно застопорило, ведь я совершенно не спешу отвести взгляд, жадно наблюдая, как под моим прицелом ее соски призывно вытягиваются, а сиськи подрагивают от волнительного колебания.
Опускаю взор и отмечаю крепко сжатые кулаки, невольно вызывающие у меня ухмылку, но она исчезает, стоит мне посмотреть еще ниже на полоску темных волос. Твою мать… Рефлекторно сглатываю голодную слюну, после чего сосредотачиваюсь на плоском животе с маленьким пупком.
С минуту я еще с пристрастием изучаю молодое тело, но каким-то образом прихожу в себя и прочищаю пересохшее горло. Кажется от представшей моим глазам картины во рту испарилась последняя капля влаги.
Одно дело, когда девчонка лежала подо мной поленом, но другое, когда она такая, как сейчас — нескованная, живая, наслаждается каждой каплей воды, а теперь отбивается взглядом как дикий зверек.
Провожу обожженным желанием языком по внутренней стороне зубов, которыми мысленно уже вгрызаюсь в молочную плоть, и мне приходится оттянуть штаны в паху, где стало заметно теснее.
— Все рассмотрел? — с вызовом бросает стерва, а потом, выключив воду и не сводя с меня полных ненависти глаз, судорожно нащупывает висящее сбоку на стене полотенце, после торопливо заворачиваясь в него. Правда с таким видом, будто тряпка измазана говном.
Блядь, будь на моем месте один из людей Кабаева, он отодрал бы ее во все дыры, наплевав на все, в том числе и на глупую смелость.
Глупая и характерная. Одно я знаю точно, эта непослушная девка еще покипятит мне мозг.
— Рассмотрел. — Сглатываю. — Он дал тебе чистую одежду?
— Одежду? Разве ты хочешь, чтобы я оделась? — вкрадчиво подначивает меня, будто сама не боится своих слов, но дрянь не намерена затыкаться. — Я думала, что ты предпочтешь облапать меня, как и в тот раз. Или… нет? Я ошиблась?
Вздернув подбородок, девчонка резко улыбается с предательским блеском в глазах. Вот только ее напускная броня слишком быстро разбивается дрожью, что не ускользает от моего внимания. Боится ведь, но так и просит приструнить, отлупить по сочной заднице.
— Подойди, — сухо вырывается из напряженного горла, когда я складываю на груди руки и подзываю пальцем: — Ну-ка, Стрекоза, притащила сюда свою задницу. — Добавляю нетерпеливо: — Быстрее.
Девчонка хмурится, сжимая пухлые губы в плотную линию, прежде чем неуверенно качает головой, отказывая мне.
— Не заставляй меня применять силу.
Она судорожно сглатывает и еще сильнее сминает в кулаках края полотенца.
— Не буду облегчать тебе жизнь.
Снова дерзит.
Стерва.
В два шага преодолеваю расстояние и хватаю за волосы до того, как она пытается проскользнуть мимо меня. Вот что за дура.
— Значит, не боишься? — рычу ей на ухо, перемещаю руку на горло и буквально вдавливаю спиной в свою грудь, что оказывается равносильно раскаленному тавро.
— Боюсь, — тяжело дыша, цедит она и дергается, наивно полагая, что получится вырваться. — Ты видел свои глаза? — начинает тараторить и брыкаться. — Конечно, я тебя боюсь, ты же больной… Псих... Только ты тоже боишься... Боишься моего папу, поэтому и не трогаешь ме…