Возвращение чувств. Машина. - стр. 27
Пусть это останется на совести Марка Твена. (Как и то, что слэнг америкосов понимали чуть ли не дикари из пятого века, с их еще норманнским произношением, и бриттским словарем…)
А вот она, если говорить честно, про четырнадцатый век не помнит ничего! Да тем более, про четырнадцатый век Франции.
С другой стороны, сейчас расспрашивать его слишком подробно некогда: забеспокоятся подчинённые сердитого начальника – почему это он зачастил к своей пленнице, и проводит с ней так много времени?..
Солдаты тоже не совсем дураки – могут возникнуть (если уже не возникли) подозрения, что она подкупила, заколдовала, или ещё что-нибудь сделала с ним (ну как же, ведь она почти ведьма…). В принципе, на солдат-то наплевать. Но ведь их наверняка будут допрашивать, когда они с… как его зовут? – скроются в неизвестном направлении. Чем меньше будет компромата, тем лучше.
– Как тебя зовут?
– Николя Пулен.
Поторопимся с наиболее важным, остальное – позже.
– Кто правит страной, и кто приказал судить меня и заточить сюда?
– Правит король Филипп четвёртый, прозываемый так же Красивым, это он и велел судить вас. Вердикт о заточении и казни вынес малый королевский Совет.
Это имя ей ничего не говорит. Надо же, как неудачно – никаких ориентиров. Но – ясно, что это феодальная монархия, чистое средневековье. Нужно было всё-таки учить историю в школе: как и что здесь устроено: быт, нравы, традиции… А так – ничего.
– Как фа… э… К какой династии принадлежит этот король, сколько лет они правят?
– К династии Капетингов. Они правят Францией уже лет триста, точнее не знаю.
Вот тебе и здрасьте. А где же Бурбоны? Ну да и Бог с ними. Оставим поиск знакомых мест и фамилий на потом, тем более, что и этот, незнакомый король, похоже, её не любит.
Значит, быстрее надо хотя бы вырваться на свободу, а там – и из Франции…
– Кто ты по должности, и где мы находимся?
– Я – комендант замка Понтуаз, в нём мы и находимся.
– Есть ли здесь, в замке, начальство выше тебя по должности?
– Нет, сейчас нет.
– Сколько солдат у тебя в подчинении? Где все они сейчас размещаются?
– Сто двенадцать человек. В основных казармах замка сейчас находятся около девяноста человек из состава особой караульной роты. Солдат – восемьдесят четыре, шесть сержантов. Остальные двадцать два сейчас на дежурстве: несут караул по своим постам. На стенах, в казематах и кордегардии у главных ворот. На кухне – ещё около пяти, отбывающих наряды.
– Подробней расскажи, где посты часовых, и сколько там человек.
– Десять, по двое, размещаются в башенках на главной стене. Четверо, с сержантом во главе, в караульной у главных ворот, ещё двое – здесь, в подземельях, остальные шестеро во внутренних помещениях замка, по одному. Посты проверяет раз в час мой заместитель, раз за дежурство – я сам. Иногда посылаю для этого сержантов.
– Сюда, в подземелье, твой заместитель тоже спускается?
– Нет, сюда он не заходит, эти посты теперь проверяю я сам.
– Много ли здесь сейчас ещё узников? Они… Мужчины?
– Кроме вас ещё четверо, все они мужчины, и содержатся тут уже более пяти лет.
– Как охраняется этот этаж, и выход из него?
– Наружный выход из казематов во двор охраняет один часоовой. Его пост снаружи, во дворе, у него ключи от внешней двери. Ещё один рядовой охраняет вход в коридор второго подземного этажа. У него ключ от двери коридора. Они впускают меня, или того, кто разносит еду и воду.